Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик
Майя не удержалась, хохотнула.
– Ну наконец-то, Бессмертнова! – удовлетворенно подытожила подруга. – Вот теперь я тебя узнаю. – И затарахтела с удвоенной энергией: – И вообще, можно уже начинать собираться. Список составить, что с собой взять. Новый год же. Может, нам и там дискотеку устроят. Ладу точно получится уговорить, она согласится. Да и Пашечка наверняка тоже. А еще я у девчонок из десятого тушь, тени и блеск для губ попрошу. Надеюсь, они дадут, не пожмотятся.
– Наверняка, – кивнула Майя.
Девчонки обнялись и, громко распевая про белые розы, умирающие на морозе[1], потопали дальше к переходу, ведущему из учебного в жилой корпус.
Глава 2
Пока ехали до базы, начался снегопад. Снег валил и валил, не прекращая, крупными тяжелыми хлопьями, похожими на куски ваты, делая и без того плотно укрывавшее мир белое покрывало еще пышнее и толще. Водитель автобуса даже занервничал, с тревогой наблюдая, как заносит проложенную между высокими сугробами колею, но остальные, наоборот, были только рады. Особенно когда узнали, что к самой базе их все-таки довезут на санях.
Те уже заранее поджидали на дороге, скрепленные друг с другом паровозиком. Правда, запряженные не птицей-тройкой, а видавшим виды гусеничным трактором, громко тарахтевшим и пускавшим из трубы легкий серый дымок.
Заметив их, ребята повскакивали с мест, ринулись к выходу, игнорируя окрики взрослых и заставляя водителя занервничать еще сильнее. Тот даже доезжать не стал, надавил на тормоз, открыл двери.
Интернатские, как рассыпанные горошины, запрыгали вниз, нетерпеливо подталкивая друг друга и восторженно вопя. Ну и, конечно, не обошлось без происшествий.
Семиклассник Игорь Сарафанов то ли оступился, то ли оттолкнулся слишком сильно, поэтому, приземлившись, не удержался на ногах, пролетел дальше, воткнулся головой прямиком в высокий придорожный сугроб.
Никто не испугался, никто ему не посочувствовал, только громче заржали, наблюдая, как он выбирался, весь облепленный снегом. Даже лица почти не видно, вместо него комковатая белая маска.
Да он и сам ничуть не расстроился, отплевывался, обтирался, но тоже ржал.
Лада спрыгнула на дорогу сразу за ребятами, устремилась на помощь Игорю, но убедившись, что тот не просто не пострадал, а еще и крайне доволен всеобщим вниманием, остановилась, рассмеялась вместе с остальными, махнув рукой в сторону саней, возвестила жизнерадостно:
– Обещали вам катание шефы, вот! Даже три года ждать не пришлось. И конь в наличии. Пусть и железный.
Следующим из автобуса вылез Руслан Юнирович, огляделся, строго крикнул вслед спешно ломанувшемуся к саням Игорю:
– Сарафанов, куда? А вещи? И вообще, как можно так себя вести? Ты разве не знаешь, что первыми рассаживаются девочки?
Тот остановился, обернулся нехотя, зыркнул недовольно, но в этот момент его окликнул стоявший на подножке автобуса Павел:
– Эй, Игорь, давай сюда. Без тебя точно не справимся. Нам сила нужна.
Сарафанов действительно был самым крупным в группе, но не самым отзывчивым – лишний раз да по собственной инициативе точно не разбежится помогать. А тут не отказался, растянул губы в самодовольной ухмылке, вернулся к автобусу и принялся принимать выгружаемый из него багаж. Еще и пытался командовать девчонками, чтобы они порасторопней разбирали свои чемоданы и сумки.
Когда автобус окончательно опустел, водитель выглянул из дверей, произнес на прощание:
– Хороших вам праздников, счастья, удачи и всего-всего. – Помахал рукой и уехал, а они разместились по саням, на всякий случай устроили перекличку, проверяя, все ли в наличии.
Павел забрался в сани последним и, прежде чем усесться, подмигнул Ладе, поймав ее взгляд. Она немного растерялась от неожиданности, но улыбнулась в ответ, подумала: все-таки хорошо, что обаятельный практикант тоже поехал с ними в качестве сопровождающего.
Он очень быстро нашел контакт с учениками, умел подобрать нужное слово. И ребята потянулись к нему, даже самые несговорчивые и сложные, даже признанные индивидуалисты и одиночки вроде Ильи Храмова. Ну и конечно, с ним было интересней и веселей, чем с какой-нибудь учительницей, больше всего озабоченной тем, чтобы дети вели себя спокойно и дисциплинированно.
– Ну что? Готовы? – поинтересовался тракторист, одетый в фуфайку и шапку-ушанку, и, услышав не совсем стройный, но дружный утвердительный ответ, полез в кабину.
Спустя пару секунд трактор затарахтел еще сильнее, тронулся с места, натягивая трос. Сани первым делом резко дернулись, но потом покатились ровно и плавно.
Ребята, осыпаемые пушистыми хлопьями, радостные, возбужденные, разрумянившиеся, сначала просто переговарились и смеялись. Затем, подхватив за вечными генераторами всяческих идей, как полезных, так и вредных, подружками-восьмиклассницами Майей Бессмертновой и Таней Кашириной, принялись хором горланить песню «Три белых коня»[2].
Лада тоже пела, тоже радовалась и старалась не замечать немного отстраненный взгляд Марины Борисовны. Та как будто была вместе с ними, но одновременно где-то далеко, слишком напоминая заколдованную Марью-искусницу из фильма-сказки, на всё, что ни случалось, повторявшую «Что воля, что неволя, все равно». И ее дочь Света, тоже поехавшая на базу, чтобы не остаться дома одной, легко заражалась настроением матери, не участвовала в общем веселье, не пела, не болтала, а молча смотрела на разворачивавшийся перед глазами почти монохромный пейзаж.
Доехали быстро, даже слишком быстро, но все равно засыпало всех основательно. Уже минут через десять, будто на поляроидом снимке, сквозь снежную пелену проступили высокие ворота с названием «Речные зори» и огромной надписью «Добро пожаловать!». Но трактор не остановился, поскрежетал дальше, прямо по территории, мимо дощатых летних домиков и летней сцены до небольшого двухэтажного кирпичного корпуса, возле которого невысокий поджарый пожилой мужчина воевал с растущими чуть ли не на глазах сугробами.
Завидев торжественную процессию, он воткнул в снег широкую деревянную лопату, направился к двери, зашел внутрь здания, но почти сразу вернулся. И не один, а вместе с полной круглолицей женщиной примерно его лет, которая сразу устремилась навстречу приехавшим, громогласно и жизнерадостно произнося на ходу:
– Здравствуйте! Добрались наконец-то. – Она без труда выцепила взглядом самую старшую и серьезную из всех, Марину Борисовну, и дальше в основном обращалась уже к ней. – Меня Антонина Петровна зовут. Можно тетя Тоня. Я здесь поваром работаю, а сейчас, пока никого нет, еще и хозяйством заведую. – Повариха махнула рукой в сторону мужчины, который не стал подходить близко, а наблюдал издалека, опираясь о свою лопату. – А это Юсуф, мой муж. Когда что понадобится, вы к нему обращайтесь. Так-то он сторож, но и по электричеству,
