Три ночи с заключённым - Кристина Жиглата

Не хочу к тому типу… Не хочу и боюсь.

«Боже, пожалуйста, помоги мне!», - взмолилась, не сдерживая слёз.

«За что мне всё это? За что!»

- Прошу вас… Отпустите меня! – начала просить я, когда поняла что мы приближаемся к той камере, в которой находился заключенный по кличке Змей. – Я не хочу… Это ошибка… Вы не имеете права!

- Заткнись! – прорычал один из моих захватчиков, до боли сжав мою руку.

Моё тело в этот момент не просто дрожало от страха, его трусило так, что я едва оставалась в сознании. К тому моменту, когда мы подошли к нужной двери, я уже едва дышала и с трудом могла стоять на ногах. Так страшно мне ещё никогда не было.

- Успокойся и возьми себя в руки, - это уже сказал второй мужчина, более старший. Он не причинял мне боль и мягко держал за руку. – Будешь умной, сможешь договориться и выжить, - вдруг говорит, и эти слова становятся для меня настоящей надеждой.

А дальше меня заводят в камеру к Змею, под крики и свисты других заключенных, которые тоже заметили меня.

Остальные заключенные находились дальше от камеры Змея, и не все видела меня, но я всё равно привлекла их внимание своими воплями и плачем.

- Закрыли рты! – крикнул второй надзиратель, тот, что младше и грубее. – Прямо и налево, крошка, - дальше говорит он уже мне, закрывая за мной железную дверь и прокручивая ключ в замке.

Я оказываюсь в том отделении, где находились тренажеры, на которых занимался Змей.

Замираю и опасливо осматриваюсь. Здесь не воняло, было достаточно просторно и чисто. И вряд ли, такие же условия были у всех заключенных.

За тренажерами находилось двое дверей. Одна справа, а вторая слева. Мне нужно было налево, но я не спешила никуда идти. Зависла на несколько секунд, потому что до сих пор не могла прийти в себя.

Спустя несколько секунд по решеткам следует оглушающий удар дубинкой, и я испуганно подскакиваю на месте, оборачиваясь и глядя назад.

- Тебе что помощь нужна? – прорычал грубый надзиратель. – Пошла! Иначе я сейчас войду и помогу тебе! – грозит, и я тут же срываюсь с места, направляясь к нужной двери.

Открываю её, быстро проскальзываю внутрь и оказываюсь в просторной комнате, больше смахивающую на некий номер люкс в отеле.

Здесь была большая кровать с шелковыми простынями, личный бар, стол, стул, диван и телевизор. На полу пушистый ковер, коричневого цвета, а стены покрыты декоративной отделкой в коричнево-кремовых тонах.

В комнате витал густой дым от сигарет, и был приглушенный свет. Справа находилось маленькое окошко с видом на море, на котором были прутья решетки… И, пожалуй, это единственное что напоминало о том, что я до сих пор находилась в тюрьме, а не у какого-то богача в квартире.

Это все что я успела разглядеть и подумать, прежде чем заметила движение в конце комнаты. Я испуганно посмотрела туда, где заметила это движение и инстинктивно напряглась. В углу стояло кресло, и в этом кресле сидел тот зэк, Змеев. Он курил сигарету и в упор смотрел на меня.

Я подумала о том чтобы убежать, но потом вспомнила что некуда. Да и ноги не хотели слушаться, они как будто срослись с полом, заставляя меня замереть на месте.

Глава 5

- Подойди! - просит мужчина… Хотя, нет! Не просит, а приказывает. Голос тихий и спокойный, но в нем отчётливо слышится некий нажим. В нём сквозит предупреждение и опасность. Я не решаюсь ему перечить, и будто на автопилоте, делаю несколько шагов к мужчине.

Он не спускает с меня своего пристального взгляда. Рассматривает. Изучает им, и как будто уже раздевает.

В этот момент я чувствую себя особенно уязвимой… Будто обнаженная. Я чувствую себя слабой и никчемной. Я чувствую себя так, будто уже не принадлежу себе.

Странно и необычно, но это так…

Один его взгляд, его присутствие, энергетика, сила и власть… Здесь всё пропитано им. А теперь уже и я.

Неуверенно приближаюсь, тяжело и рвано дыша… В голове сумбур из мыслей о том – что будет дальше, а в груди сердце грохочет с такой силой, что мне даже больно.

Когда оказываюсь в двух метрах от мужчины, замираю, потому что дальше идти боюсь.

Он смотрит на моё лицо, затем опускает взгляд на шею, грудь и… Облизывается. Будто перед ним не человек, а лакомый кусочек мяса.

Его глаза черные, в них мрак, пустота… Он красив и молод, ему около тридцати, но выглядит так, будто уже прошел через ад и знает что такое самая настоящая жизнь.

- Ближе! – хрипит он, кивнув головой к месту у своих ног. Я делаю ещё пару шагов, и застываю, потому что в этот момент вижу на журнальном столике рядом с ним открытую папку, а там фото моего отца и вся информация на него толщиной в десять листов А-4.

Мужчина сразу замечает мой интерес к его бумагам.

- Анатолий Алиев. Сорок пять лет. Работал на Авдеева. Ему дали четыре года за соучастие в преступлении. Отсидел год. И ему ещё осталось три, но… К сожалению он может и не прожить даже до завтра. Тот, кого он подставил, тоже в этой тюрьме и сейчас твоего отца планируют убрать… Причем самым жестоким образом – ему выпустят кишки, - вдруг говорит и моё сердце пропускает удар. А на глазах выступают слёзы.

Значит, вот почему папа меня позвал к себе и так настаивал на скорой встрече… Он знал о том, что ему осталось несколько дней. Знал, и поэтому прощался.

Неееет!

Я плачу, с болью прикрывая глаза, и вспоминаю слова папы:

«Не отказывайся, прошу… Для меня это важно. Это моё последнее предсмертное желание».

«Я здесь долго не протяну. Это не то место, для таких как я…».

Или…

«Всё это иллюзия, спектакль… Начальник и каждый работник здесь, давно подчиняются одному ублюдку… Всё только для отвода глаз!».

Неужели ублюдок, которому тут все подчиняются – Змей?

Именно поэтому один из надзирателей сказал мне, что я смогу договориться с этим человеком?

Договориться о чём?

Он может спасти моего папу?

Да, я обещала отцу что не стану в это вмешиваться,