Вселенная нелюдей - Влад Райбер
В ванне под душем стояла гигантская личинка на тонких человеческих ногах, таких же грязно-жёлтых, как она сама. И у неё были руки, будто кости, обросшие тонким слоем мышц и обтянутые кожей, прозрачной, как плёнка. Тело этой твари покрывали редкие чёрные щетинки, и они шевелились будто сами по себе.
Я остолбенел от этого зрелища.
Существо омывалось водой, обтирало свои гадкие складки моей губкой. Без одежды оно окончательно утратило человеческий вид. Теперь это огромная личинка с руками и ногами. Я не могу больше называть его мёртвым Димой. Это какое-то ужасное насекомое!
– Решил помыться, чтобы не раздражать тебя отвратительным запахом, – сказало оно, закрывая воду. – Вот мой настоящий облик в этой фазе.
Оно вылезло из ванны, потянулось за полотенцем, а я убежал в свою комнату. Я сидел на полу, прижавшись спиной к двери, чтобы это чудовище не зашло ко мне. Оно и не пыталось. Сегодня я больше его в квартире не видел.
26 июля 2004 года
Я хотел на него напасть. У меня были мысли, что я не смогу выдержать ещё месяц. Вчера я взял самый тяжёлый кухонный нож, заточил его хорошенько и крепко примотал изолентой к палке. Получилось что-то вроде копья.
Перед сном я поставил стул поближе к кровати, чтобы хватило длины палки. Я положил копьё с краю под матрас и отработал удар. Резко выхватывал его и тыкал в спинку стула. Представлял, как проколю мягкое тело личинки насквозь. Мне было страшно, однако я был полон решимости.
Ночью я проснулся от стука в дверь. Раньше это существо никогда не стучалось, прежде чем войти.
А потом я услышал его голос:
– Слава, я сейчас войду, а ты оставь своё оружие там, где оно лежит. Я никогда не трону тебя, но, если ты захочешь мне навредить, знай: мои зубы очень токсичны. Я укушу твою маму, твоих отца и сестру, а они даже этого не заметят и умрут от неизвестной болезни. Поверь мне, я это сделаю, если ты попытаешься на меня напасть.
И оно вошло, не дождавшись моего ответа. Оно знало, что я передумал. Скорее уж я умру сам, чем буду рисковать жизнью родных.
Оно отодвинуло стул поближе к стенке и село. Чудовище стало молчаливее. Оно больше не отговаривает меня от жизни. Будто уже впрыснуло в меня яд, а теперь ждёт, когда он сделает своё дело. Меня погубят собственные мысли о моей ничтожности, я обмякну изнутри, дам согласие, и оно заберёт моё тело. Такой исход теперь кажется наиболее вероятным, чем то, что я дождусь окончания лета. Сил терпеть почти не осталось. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь нашёл мой дневник, поверил тому, что я писал, и узнал правду. Но ведь оно сразу уничтожит дневник, как только займёт моё место.
Если я сдамся, то отдам дневник Дрею, попрошу спрятать понадёжнее и не отдавать мне его назад, как бы я ни просил. Или я этого не сделаю, потому что могу поставить его под удар. Вдруг нектохеты убивают свидетелей? Ведь никто до сих пор не знает об их существовании.
28 июля 2004 года
Вере купили новый телефон. С цветным экраном, с полифонией. Мама, папа и сестра сидели в гостиной, разглядывали его, восторженно вздыхали. Они и меня звали посмотреть на чудо техники, но я отказался.
Когда Вера ушла хвастаться телефоном своим подругам, родители пришли ко мне в комнату узнать, чем я так расстроен. Я спросил, почему Вере купили такую дорогую вещь.
Мать сказала:
– Ну, тебе же купили магнитофон, а вот Вере – телефон.
Я напомнил, что магнитофон был подарком на день рождения, а Вера получила телефон, потому что устроила истерику.
Отец сказал:
– У тебя телефон есть.
Да, есть – мамин старый, у которого батарейка садится за час. В нём можно эсэмэски писать только латинскими буквами, и я каждый раз унижаюсь, когда прошу пополнить баланс.
– Она маленькая и девочка, а ты взрослый мужчина. Зачем ты портишь всем настроение? – сказал отец. Для них Вера всегда была маленькой, а я всегда был большим.
В таких ситуациях взрослые очень гордятся тем, что они взрослые. Им кажется, что они выше всех этих детских несогласий. Но они сами часто закатывают ссоры из-за всяких пустяков и ведут себя как дети.
Я разнервничался и стал просить их оставить меня одного. Мать в ответ стала меня укорять:
– Какие дети избалованные. Телефон есть, магнитофон есть, телевизор в комнате, приставку тебе купили. У меня в детстве ничего не было, я о таком и мечтать мне могла! Мне мама один раз бананы купила, и это был праздник – за ними люди в очереди стояли. А вы совсем зажрались.
Как же я устал слушать про эти её бананы!
Да пусть заберут свой магнитофон, телевизор и приставку, ничего мне не надо. Мне даже играть теперь неинтересно. Играю, чтобы отвлечься. А от чего я отвлекаюсь? От жизни? Зачем тогда такая жизнь? Всё достало! Родители достали, и эта личинка меня достала. Я просто хочу лечь, закрыть глаза и уснуть.
30 июля 2004 года
Однажды смотрел сопливый фильм про любовь. Уже не помню, как он назывался. Там была девушка, которая влюбилась в парня – смазливого, белозубого с широкими плечами. И тому парню эта девушка тоже понравилась, правда, вёл он себя по-идиотски, был избалован женским вниманием, лишь потом изменился ради «настоящей любви». Типичная история для мелодрамы.
А в первой половине фильма за этой девушкой пытался ухаживать ещё один парень. Неуклюжий, туповатый, вечно мямлил и попадал в дурацкие ситуации: то поднос с едой на неё опрокинул, то помятый букет цветов принёс, после того как упал с ним в лужу. Этот герой не должен был вызывать никакого сочувствия. Он был нужен, чтобы показать, что они с той девушкой не пара, и подчеркнуть важность её отношений с тем красавчиком.
Я смотрел, и мне казалось, что этот фильм про меня, ведь я похож на того неуклюжего доходягу.
Я вспомнил про Асю: мы познакомились в начале смены в лагере. Я ходил за ней, можно сказать, навязывался, написал для неё дурацкие стихи с признаниями. Она приняла мои ухаживания, но я знал, что она меня стыдилась.
Как много значил для меня поцелуй с ней? Это было щекотно. Мой первый поцелуй. После него я только и думал об Асе. А что он
