Б. Седов - Судьба и воля

– Д-да! Я готов! Я все расскажу, клянусь!.. – Киржач готов был соскочить с кровати, упасть перед Артемом на колени и, виляя хвостом, до дыр вылизать его кроссовки.

Дело было сделано. Грек вдруг ощутил, как невероятно он устал за последние пять недель, предшествовавшие затеянной генералом, не совсем корректной с точки зрения закона, но безусловно эффективной операции по раскалыванию усть-озернинского нелюдя.

Он смотрел на сидящего на огромной кровати, испуганно вжавшего голову в плечи, одетого невесть во что, обмочившегося, дрожащего, как последняя тварь, сексуального извращенца с до сих пор зажатым в руке искусственным членом и вспоминал того надменного, пахнущего дорогим парфюмом, упивающегося своей властью над людьми отморозка, справлявшего в «Мельнице» свой день рождения в окружении подельников по грабежу страны, «мочалок» в сверкающих шмотках и почтительно улыбающихся, подхалимски гнущих спину завистников.

И еще Грек вспомнил прочитанное много лет назад, в институте, изречение древнего философа Платона: «Когда с облеченного властью низложенного наглеца снимают дорогие одежды и лишают его всех привилегий, он становится более жалким и отталкивающим, чем покрытый язвами, просящий милостыню нищий. Теряя иллюзорную, данную не силой духа и умом, а только лишь деньгами и положением власть над людьми, он становится тем, кем он является в действительности, – ничтожеством».