Норфервилл - Франк Тилье

— Что будешь?

Молодая женщина, нервничая, хлопнула дверью за собой. Затем она подошла, не скрывая гнева, который внезапно охватил ее.

— Вы бросили нас, когда мы прокололи колесо. Мы могли замерзнуть насмерть. Вы сделали это специально.

— Что ты несешь? Мы действительно потеряли тебя из виду, но не беспокоились, потому что не было повода. Мы думали, что ты скоро присоединишься к нам. Спроси Манжематина.

— Конечно... Манжематин просто повторит то, что вы ему велели сказать.

— Он скажет тебе, что никто не хотел выходить на дорогу из-за прогнозируемой бури. Что это ты на всех давила. Ты знала о рисках.

Сержант небрежно нажал на кнопку. Леони поняла его игру: он собирался возложить ответственность на нее. Она схватила его за плечо и заставила посмотреть на нее.

— Правда в том, что вы хотели поймать Каштина.

Лиотта посмотрел на руку, цепляющуюся за его куртку, как на насекомое, которое собираешься раздавить. Он выпрямился.

— Будь осторожна в своих высказываниях, я могу почувствовать себя оскорбленным. И если ты думаешь, что твое звание дает тебе все права, ты ошибаешься. Поэтому я скажу очень четко: нет,

я не хотел убивать этого ублюдка, хотя мне и хотелось. Мы вмешались, потому что ты не приехала, и мы боялись, что его коллеги, которых мы встретили в бараках, сообщат ему о нашем присутствии.

Он сделал глоток кофе и отошел к окну. Посмотрел на отражение Леони в стекле.

Снаружи бушевал ветер. Центр метели был уже недалеко.— Тебе следует радоваться, — продолжил он. После бури мы найдем Каштина мертвым, как кусок дерева, и ты сможешь вернуться домой, чтобы получить поздравления от своего начальника. Ты раскрыла дело, малышка. За это я снимаю перед тобой шляпу.

Леони подошла к нему сзади, пока ее отражение не стало четким. И на этот раз именно она улыбнулась ему странной улыбкой.

— Да, я вернусь домой. Но вы еще услышите обо мне. И надолго. Это только начало.

Лиотта повернулся. Его выражение лица снова стало враждебным.

— Начало чего?

— Вы прекрасно знаете. Вы узнали об этом в тот момент, когда я вернулась в Норфер. В спецслужбах все обсуждают, и вы получаете информацию, как и все остальные. У вас не будет спокойного завершения карьеры, сержант, я вам это гарантирую.

На лице полицейского появилась злая ухмылка.

— Угрозы... Они ни к чему не приводят, кроме как к неприятностям, девочка. Я хорошо к тебе относился с самого твоего приезда. Я одолжил тебе машину, людей, я выкладываюсь за тебя. А ты так меня благодаришь? Угрозами?

Вот кем ты стала сегодня, неблагодарной?

Девушка подняла руку, чтобы дать ему пощечину, но он схватил ее за запястье и сжал. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Он мог раздавить ее. Одним движением.

— Что вы собираетесь сделать? — прошипела она. — Давайте!

В этот момент зазвонил его телефон. Лиотта резко оттолкнул ее и снова погрузился в созерцание пейзажа. Леони почувствовала, что ее сердце вот-вот взорвется в груди. Прозвенело четыре раза, прежде чем она решилась взять свой мобильный. Патрик... Она сняла трубку.

— Да, Патрик... Я тебя плохо слышу. Буря, да... Многое произошло... Да, я все тебе объясню, но не сейчас... В чем дело?

Сержант остался в своем углу. Он потягивал кофе, его взгляд был нечитаем. Леони послушала, что Патрик хотел сказать, затем прервала разговор и, повесив трубку, молчала, находясь в шоке. Лиотта выбросил стаканчик в мусорное ведро.

— Плохие новости, похоже.

Задумчивая, она на мгновение отключилась от реальности и преодолела отвращение, которое вызывал у нее собеседник.

— Пропавшие молодые женщины, о которых беспокоилась наша жертва... их личности указаны в реестре Tshiuetin при отправлении из Септ-Иль. Все они сели на поезд. Все они приехали в Норфервилл... Я думаю, что Морган Шаффран была на верном следе...

49

Ветер дул так сильно вокруг домика, что можно было удивиться, как он еще стоит. За окном снег падал горизонтально. Хлопья, как мини-торпеды, ударялись о жесть с непрерывным треском. Сердце бури развернулось, извергая миллионы литров льда над их головами. Он делал воздух бесцветным, стирал все оттенки, рельефы, не давал никому, кто осмеливался высунуть нос на улицу, открыть глаза или рот. Это была белая смерть, которая менее чем за четверть часа покрывала тело обморожениями и застывала кровь в артериях.

Тедди медленно погрузился в столь благотворное тепло, что оно казалось ему нереальным. Первое, что он увидел, было размытое лицо, склонившееся над ним, и белый блеск того, что должно было быть улыбкой.

— Рада снова видеть тебя среди нас.

Его зрение прояснилось, и одновременно с этим к нему вернулись последние воспоминания. Леони была там.

Он сразу же прикоснулся рукой к левому глазу. Нащупал что-то похожее на кусочки ваты, приклеенные к глазнице с помощью марлевой повязки, обернутой вокруг головы. - Врач сделала тебе повязку из подручных средств, — объяснила молодая женщина, протягивая ему стакан. - Вот, выпей это. Это небольшое тонизирующее средство.

Это не рекомендуется, но, учитывая то, через что ты прошел, я думаю, тебе это очень нужно.

Француз внезапно почувствовал неловкость, представив, в каком состоянии его нашла полицейская. Его неловкость не ускользнула от ее внимания.

— Не волнуйся, я видела и похуже, — успокоила она его.

Давай, выпей водку... Если только ты не предпочитаешь чай? Здесь есть электроплитка, я могу нагреть воду.

Он выпрямился, поморщившись от боли в скуле, взял стакан и выпил его до дна. Затем он огляделся. Две кровати, кресло, столик в углу и еще одна комната. Впервые он видел Леони не в толстой одежде. На ней были леггинсы, футболка с рисунком кита и множество разноцветных браслетов на запястьях. Ее волосы были распущены и обрамляли лицо. Его же одели в шорты и тонкую кофту, которые не принадлежали ему.

— Где мы? Что произошло?

— Ты ничего не помнишь? Даже больничную палату?

Он покачал головой.

— Они всегда держат эту часть барака свободной для посетителей, — пояснила она. — Как видишь, полный люкс. В ванной есть одежда, куртка и обувь, любезно предоставленные компанией. Мы с тобой останемся здесь, пока шторм не утихнет. По моему мнению, еще как минимум сутки.

Лиотта делит комнату с другим сотрудником. Он будет спать в кресле, это ему пойдет на пользу.