Смерть на рыболовном крючке. Горячие дозы. Тяжкие преступления - Гоуф Лоуренс

Уиллоус принял душ, быстро побрился и стал одеваться. Он сделал тосты, выпил две чашки кофе, а что осталось в кофейнике — вылил в термос и в шесть пятнадцать был уже на западном шоссе Аппа–Левелс. Ванкувер остался позади и внизу, под ним. Справа ограда из апельсиновых деревьев заслоняла коричневые скалы. Слева в лучах утреннего солнца, словно покрытый фольгой, ослепительно блестел океан.

В Хорсшу–Бей шоссе в двадцати милях от города резко сужалось. Уиллоус вел свой «олдсмобил» со скоростью сорока миль в час, стараясь не пересечь желтую полосу, несмотря на бесконечные повороты и тупики. Та часть шоссе, по которой двигался Уиллоус, была почти пустой, большинство народа ехало в город.

Селение Хоув–Саунд было первым населенным пунктом. Оно раскинулось среди гор, как бы в их тени, рядом с темно–зеленым, с рассеянными то тут, то там серовато–голубыми островами, океаном. Уиллоус наслаждался красотами природы. Это был единственный за месяц его свободный день, и он старался расслабиться.

В сорока милях от Ванкувера на его пути встретился небольшой городок Сквемиш. Океан здесь был ярко–желтого цвета, и от него исходил неприятный запах тухлых яиц: соседние бумажные фабрики сбрасывали в его воды тонны отходов. Правительство не препятствовало этому. Уиллоус закрыл окно и не опускал его до тех пор, пока отравленная часть океана не осталась далеко позади.

Он проехал более получаса и затем, резко тормознув, повернул от шоссе вниз, на покрытую гравием дорогу, обсаженную деревьями. Дорога казалась плотно утрамбованной, и тем не менее на ней повсюду встречались выбоины и вмятины. Примерно за пятьдесят миль до шоссе дорога резко повернула налево. Немного в стороне от поворота Уиллоус увидел выкрашенную в белый цвет сторожку с крышей, обшитой вагонкой.

Съехав на обочину, Уиллоус выключил мотор и вышел из машины.

Сторож появился не сразу, видно, ждал, пока уляжется пыль. В это время двери сторожки оставались раскрытыми, и Уиллоус услышал знакомую мелодию, но дверь вскоре захлопнулась, и сторож направился к машине.

Ему, казалось, немногим больше пятидесяти. Темные волосы, тяжелый подбородок, нездоровый цвет лица. Одет он был в поношенную зеленую униформу, перепоясанную ремнем. На груди — какой–то незнакомый знак. В руках — форменная фуражка с какой–то тоже непонятной эмблемой. Подходя к машине, сторож надел фуражку, надвинув ее на лоб. Пока он шел, Уиллоус заметил, что его левая нога не сгибается в колене и ступня слегка развернута внутрь.

Сторож остановился возле заднего бампера. Легко провел мозолистой рукой по пологому металлическому скату. Большим пальцем стер пыль с тонкого рубиново–красного стекла задней лампы и, застенчиво улыбнувшись, спросил:

— Ей не менее сорока трех?

— Почти, — ответил Уиллоус.

— Вот я и смотрю, оригинальная окраска и двигатель большой, надежный.

— Верно.

— Скорость, если не секрет?

— Громадная, — ответил уклончиво Уиллоус.

Сторож еще раз улыбнулся, показав при этом зубы, и лицо его слегка перекосилось. Уиллоус увидел, что щека сторожа от виска до подбородка перечеркнута шрамом.

— Давным–давно, когда ваш автомобиль только появился, — заговорил сторож, — цена газа была около десяти центов за галлон. Не так ли? Но с тех пор времена сильно изменились.

— Да, пожалуй, — согласился Уиллоус.

Сторож обошел машину и заглянул в заднее стекло. Увидев высокие болотные сапоги Уиллоуса и темный лакированный ремень с чехлом для удочек, старик поинтересовался:

— Собираетесь порыбачить?

Уиллоус кивнул.

— Думаю попытаться. Пройдусь по нескольким небольшим речонкам.

— Да, на больших реках в это время года не разгуляешься.

— Знаю.

— Надолго задержитесь?

— Хотелось бы выехать обратно в воскресенье в полдень, — сказал Уиллоус, еле сдерживая раздражение: он не любил расспросов.

— Уже наметили маршрут?

— Направляюсь туда, где есть рыба.

— И где, вы думаете, она может быть?

Сторож усмехнулся, довольный своей шуткой. Он все еще, близоруко щурясь, оглядывал внутренность салона.

— Смотрю, у вас обивка новая?

— Поменял этой весной.

— И дорого стоило?

— Вас устроит, если скажу, что достаточно дорого? Ну да оставим это.

Сторож кивнул и сразу отошел от машины. Уиллоус заподозрил, что он лишь делал вид, что оглядывает машину, а на самом деле рассматривал его самого. Видно, нагляделся телефильмов об уловках полисменов и грабителей, решил он.

— Вы уже бывали в наших местах?

— Нет, по крайнем мере в течение двух лет не был.

— За это время тут мало что изменилось, такая же дикая местность, как и была. А люди по–прежнему пропадают. И все так же не просто и опасно разыскивать их. Но все же кое–кого находят.

Уиллоус сдержанно улыбнулся.

— Благодарю за предупреждение.

— И еще остерегайтесь проклятых лесовозов. Вес каждого из них не менее десяти тонн. И потому им трудно сразу остановиться, даже если захотят.

— Запомню.

Сторож смахнул пыль с другого крыла машины и отошел от «олдсмобила».

— Да, еще одно, — сказал он.

— Что такое? — коротко спросил Уиллоус.

— И все–таки, несмотря ни на что, думаю, вы получите удовольствие. Слышите?

Настала очередь Уиллоуса улыбнуться.

Сторож подождал, пока «олдсмобил» не выехал на дорогу, и только после этого повернулся и решительно отворил дверь сторожки. Первое, что он сделал, — это лизнул огрызок карандаша, лежавший на столе, и записал в журнал дату и точное время прибытия машины Уиллоуса, затем год ее выпуска и номер. Записал он и намерение Уиллоуса вернуться не позже следующего воскресенья. После этого закрыл журнал, снял фуражку, бросив ее на стол, опустился лежавшую на стуле пухлую подушку, которую сшила для него жена, и усилил громкость приемника.

Уиллоус ехал осторожно, со скоростью, не превышающей двадцати миль в час. По обе стороны дороги деревья и подлесок были аккуратно подстрижены. Кому–то, видимо, показалось, подумал Уиллоус, что он таким образом уменьшает возможность пожара. За пределами этой придорожной зеленой подстриженной полосы подрастали елочки и кедры. Вдали виднелись участки свежевспаханной земли.

Уиллоус в поисках подходящего места не раз останавливал машину на обочине дороги и выходил из нее. Мечта о реке, кишащей рыбой, постепенно теряла реальность. Время перевалило за полдень, когда он наконец в какой–то речонке заметил рыбу, напоминавшую форель.

Он, тут же затормозив, убрал «олдсмобил» с дороги, заглушил мотор и, достав карту, нашел голубую тоненькую линию реки, на берегу которой оказался. Естественно, точно определить не только длину, но и глубину по карте было нелегко. Но главное — речка, о которой он мечтал, существовала и была рядом. Уиллоус сложил карту, засунув ее в отделение для перчаток, открыл дверцу и вышел из машины.

Река оказалась небольшой — около двадцати футов в длину и, возможно, около трех в глубину. Течение в пределах восьмидесяти — ста галлонов в минуту. Дно реки было каменистым, но вода прозрачная, свободная от водорослей. Впрочем, вдали заросли прибрежных кустов склонялись к реке, сужая ее и без того узкое русло. Издали она казалась тонкой серебристой движущейся лентой, которая терялась где–то за стволами деревьев.

Много ниже по дороге прополз огромный грохочущий грузовик, оставив после себя клубящийся шлейф пыли. К счастью, это было далеко.

А здесь Уиллоусу все нравилось. Он торопливо поменял кроссовки на болотные сапоги, надел специальную «рыбацкую» рубашку, сложил в рюкзак и набросил на плечо чехол с удочкой, запер машину и направился в сторону леса.

Сапоги от трения друг о друга поскрипывали, к тому же они были тяжелы и громоздки, но он по опыту знал, не будь их, от ледяной горной воды ноги его мгновенно онемели бы.

В этот знойный полдень, если бы не бормотание реки да жалобное попискивание москитов, лес казался бы безмолвным.

Уиллоус почти час шел вверх по течению реки. Поначалу он двигался медленно, а попривыкнув, зашагал все быстрее и быстрее.