Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова
— А у Белорецкого действительно были проблемы со здоровьем? — удивилась я.
— Да нет, — покачала головой Осокина, — здоров был на удивление, насколько я помню. Любому доброму молодцу фору даст. Но Никита-то этого не знал. Раз старый, значит, больной и слабый, вот и все его рассуждения.
— А как сам Никита реагировал на ваши уговоры? Он был согласен что-то сделать сам, как вы выражаетесь? — спросила я.
— А сам Никита, мой драгоценный братец, меня предал, — мрачно заявила Осокина.
— Каким образом? — удивилась я.
— Самым обыкновенным, — усмехнулась моя собеседница. — Я открыла ему дорогу к большим деньгам, без меня бы он до этого не додумался. Вот он и жил в свое удовольствие, а меня, родную сестру, которая его вырастила, послал куда подальше, вот и вся его благодарность. Тебе надо, заявил он мне, ты и разбирайся со своим бывшим хахалем. Догадался ведь, паршивец, а я его всегда за дурачка держала. А мне, говорит, и так хорошо. Баба молодая, красивая в койку прыгает, стоит только свистнуть, деньги дает бесперебойно, чего еще надо…
Осокина замолчала, ее глаза вспыхнули злобой.
— И тогда вы решили убить Никиту, — заключила я.
Осокина вздрогнула и затравленно посмотрела на меня.
— Я просто хотела с ним поговорить, — произнесла она почти шепотом. — Я уже пыталась несколько раз, но он надо мной только смеялся.
— И что же вызывало в нем эти приступы веселья? — поинтересовалась я.
— Однажды я прямо спросила его, когда он собирается жениться на Виолетте, — ответила Осокина. Однако мне почему-то показалось, что за этим якобы прямым вопросом скрывался другой — когда будет устранен Артемий Белорецкий.
— А Никита в ответ заявил, что зачем ему жениться, у него и так все хорошо. — Осокина сцепила руки в замок, ее голос прерывался от обиды. — Мы как раз встретились с ним возле подъезда, и он похвастался новой машиной. Я видела это авто, припаркованное возле нашего дома, такое роскошное… Еще удивилась, к кому это из наших соседей на такой тачке приехали. Даже в мыслях не было, что это недавнее приобретение Никиты. Он ждал меня в машине, а когда меня увидел, вышел и пошел следом. Я была занята своими мыслями, увидела Никиту, когда он меня уже окликнул возле самого входа в подъезд. А это, говорит, моя новая тачка, как она тебе?
Осокина помолчала с хмурым видом, припоминая тот разговор.
— Мы поднялись в квартиру, Никита, помню, развалился на диване и опять начал хвастаться своей новой жизнью. Давно его таким довольным не видела. А когда я наводила его на разговор о Белорецком, он или делал вид, что не услышал, или отделывался ничего не значащими отговорками. А потом и вовсе заявил, что ему пора бежать — надо поскорее отогнать тачку на охраняемую стоянку, а то мало ли…
— И вы не пытались его удержать? — спросила я. — Чтобы до конца прояснить его намерения.
— Удержишь его… — горько усмехнулась Осокина. — А его намерения я выяснила. Немного позже.
Телефон Осокиной вновь зазвонил, и на этот раз она его попросту отключила.
— После этого разговора я просто не находила себе места, — продолжала Осокина. — Все думала: зачем он, собственно, приходил? Новой машиной похвастаться? Или чтобы дать понять, что я свое дело сделала и надо бы мне отойти в сторону и не мешать ему наслаждаться жизнью?
«Скорее всего, и то и другое», — философски заключила я про себя.
— Наконец поздно вечером я ему позвонила. — Осокина тяжело вздохнула. — Предложила встретиться, чтобы все обсудить. А заодно и прогуляться в наше любимое местечко, в лесопарке за домами. Я его туда часто гулять водила, когда он еще был ребенком, тут идти минут двадцать.
Действительно, почти вплотную к Трубному району примыкал полудикий лесопарк, постепенно переходящий в настоящий лес.
— Он сначала отговаривался какими-то делами, но потом все-таки согласился. Хотел, наверное, поскорее от меня отделаться, — злобно прошипела Осокина. — Мы договорились встретиться в ближайший выходной, прихватить что-нибудь поесть. Этакий небольшой пикничок за городом.
Моя собеседница ухмыльнулась.
— То есть вы уже тогда все обдумали? — спросила я. — Тщательно подготовились к убийству собственного брата?
— Да говорю же вам — нет! — с яростным упрямством завопила Осокина. — Я просто хотела с ним поговорить. По-го-во-рить, — раздельно повторила она для пущей убедительности. — Все произошло случайно, то есть спонтанно.
— Хорошо, рассказывайте, — спокойно предложила я.
Глава 9
Ольга озиралась в ожидании брата, который опаздывал уже минут на двадцать. Позвонить Никите, чтобы выяснить причину задержки, она не решалась. Вдруг из-за ее настойчивости брат вообще передумает, но больше всего Ольга боялась услышать, что он решил никуда не идти и вообще нечего тут обсуждать. Женщина едва ли не приплясывала от нетерпения, поставив сумку с бутербродами и бутылкой с квасом на скамейку возле подъезда.
Наконец появился шествующий вразвалку Никита с недовольной миной на лице.
— Ты как хочешь, — заговорил он, еще только подходя к подъезду, — а свою тачку я туда гонять не буду. Там сплошные бугры да ямы, да еще о кусты поцарапать можно.
Ольга улыбнулась с притворно приветливым видом, хотя внутри у нее все клокотало. Мало того, что она вся извелась из-за его опоздания, так ему еще его тачка дороже всего на свете, только о ней и думает. Хотя само решение Никиты прогуляться пешком ее более чем устраивало, ни к чему там его машина.
— Ну и правильно, — весело ответила Ольга. — Ну что, пойдем? День-то какой ясный, чудо!
Никита, не разделявший восторгов сестры по поводу прекрасной погоды и красоты окрестностей, молча плелся рядом. Ольга по мере приближения к заветной полянке не переставала щебетать, причем почти каждая ее реплика начиналась вопросом «а помнишь?..». Никита в ответ утвердительно мычал, всем своим видом выказывая полное равнодушие.
Наконец они оказались на тропинке посреди берез, изредка перемежавшихся молодой дубовой порослью. Пройдя еще немного, они вышли на небольшую, заросшую травой и полевыми цветами лужайку, где с незапамятных времен валялся толстый ствол поваленного бурей дерева. Убрать его было некому, да
