Детектив к Рождеству - Анна и Сергей Литвиновы
Оглядевшись, я осознал, что вокруг меня тихий заснеженный лес, находящийся во мраке зимы. Здесь не было ветра и метели. Деревья молчали и, скорее всего, спали. Им было все равно, что происходило здесь, что некто гнался за кем-то, что в Даутфолсе творятся непонятные вещи, что я переживал недавно за свою дочь, а сейчас стою в растерянности посреди леса. Откуда-то с неба сквозь заснеженные ветки тускло спускался свет от полной луны, но его все равно не хватало, чтобы нормально видеть окружающее пространство. Лина, клянусь тебе, время взбесилось, потому что я не понимаю, как так быстро наступила ночь!
Холодный волчий вой коснулся моих ушей, будто скользящий нож. Меня пробило вагоном мурашек. Глаза забегали в поисках опасности, но зацепились за мои следы. «Я могу вернуться по ним обратно!» — подумал я. Бежать было тяжело, но торопливый шаг возвращал меня к кладбищу — по крайней мере, я так думал. В какой-то момент следы кончились, а вот лес — нет… Вокруг все те же молчаливые деревья и мрак. Снова пронзительный волчий вой, на этот раз уже громче. Значит, зверь приблизился. Сердце и без того устало из-за долгой пробежки, так еще ему пришлось тащить на себе мою возрастающую панику.
Выход один — идти наобум, ведь тревога не давала мыслить холодно, несмотря на отрезвляющий мороз. Я понял, что мои разгоряченные ноги растопили снег, который завалился внутрь сапог из-за постоянных шагов по засыпанным тропинкам леса: стопам стало мокро. Идти было противно, я понимал, что скоро ботинки и адреналин перестанут спасать от холода. Нужно скорее выбираться. На кладбище есть домик смотрителя, там можно будет отогреться. Я побежал снова, но лес не кончался и только становился темнее.
Вынужденная остановка произошла одновременно с хриплым стоном, раздавшимся из моей глотки, что ознаменовало нехватку воздуха. Сзади меня раздался хруст снега. Обернувшись, я в страхе вгляделся в темноту между деревьев, но не увидел ничего. Дыхание все еще хрипело. Адекватная идея пробралась сквозь эмоции и заставила посмотреть вверх — можно забраться на дерево и спастись, если меня преследует волк. Задрав голову, я стал разглядывать стволы, но не нашел ничего подходящего: даже при моем росте не достать до нижних веток. Зацепиться не за что, но я понял, что есть другой шанс: над деревьями небольшим столбом поднимался белый дым. Неужели кто-то живет в лесу? Лина, ты знала?
В надежде укрыться от невидимого волка и холода я собрал силы и бросился в сторону дома. Лес будто не хотел моего спасения, становился плотнее и темнее. Все больше встречались торчащие из снега коряги. Я даже два раза упал, но все же выбрался из чащи на круглую поляну, которую практически целиком занимал одноэтажный домик. В одном из окон горел свет, а из трубы на крыше валил тот самый белый дым. Там есть люди!
Подойдя к окну, я заглянул внутрь, но толком ничего не разглядел, потому что все загораживала кружевная серая штора. Где-то в глубине стоял стол с лампой, дарившей свет.
Я обошел дом. Слева к нему примыкал навес с двумя столбами, под которым прятались накрытые брезентом поленья. Больше вокруг ничего.
Порог был кривым и скрипучим, так что мое появление не стало тайной для хозяина дома, да я и не скрывался, не убийца же.
Мой кулак три раза ударил в дверь. В ответ — тишина.
— Здравствуйте! — как можно добродушнее крикнул я. — Простите за вторжение, но, по-моему, я заблудился. Да еще боюсь волков местных — воют где-то вблизи.
Ответа вновь не последовало.
Я постучался еще несколько раз с большей силой, и дверь просто открылась от вибрации. Было не заперто.
Заглянув внутрь, я увидел старую неухоженную комнату со столом, креслом-качалкой, сундуками и печкой, справа от которой была дверь, — наверное, там спальня.
— Простите! Есть кто дома?
Тишина.
Топилась печка. Свет лампы дрожал. Я разрешил себе стать непрошеным гостем и зашел в чужое жилище. Может, хозяин вышел на улицу, чтобы набрать снега, ведь тут явно нет водопровода, все напоминает жизнь по старинке. Вне цивилизации. Никогда не слышал, что в лесу кто-то обосновался отшельником.
Наверняка хозяин скоро вернется. Он может испугаться меня, но думать о подобном некогда, нужно заняться моим спасением. Я закрыл за собой дверь и бросился к печке. Снял обувь и начал подставлять ноги по одной к теплой стене, чтобы согреть и высушить стопы.
Развернувшись к печи спиной, я ахнул. Справа от входной двери стоял и смотрел на меня человек с бородой. В полумраке я чуть не упал от неожиданности и уже приготовился извиняться за вторжение, но потом понял, что этого не требуется: я испугался своего отражения. На стене висело большое овальное темное зеркало. По краям оно было украшено серебряной рамкой с полусферами, составляющими старинное украшение. Удивительно, но зеркало было таким черным не из-за минимума света в комнате. Я подошел ближе, чтобы убедиться в этом: отражение было тусклым, потому что передо мной был отражающий камень. Обсидиан. Я читал, что этот черный камень обладает мерцающими переливами и отражающим свойством. Первые зеркала, по одной из версий, изготавливали из отполированных пластин обсидиана. Ты удивлена моими познаниями, Лина? Хотя что от них толку, ведь я все равно испугался своего отражения. Вот тупица!
Приглядевшись, я распознал четыре слова, написанные по краям черного зеркала густой коричневой краской: Иегова, Элохим, Меттатрон, Адонаи. Я ничего не понял, но в этом доме с печкой и обсидиановым зеркалом мне стало не по себе. В окне слева от двери промелькнула тень. Меня стал обволакивать ледяной воздух, несмотря на правящий в доме жар от печки. Разум подсказывал: хозяин дома вернулся и вот-вот зайдет. Сейчас раздастся звук шагов на пороге, потом шум отворяющейся двери. Еще чуть-чуть. Он ведь только что был у окна, поэтому через миг застанет чужака, то есть меня, в своем доме — скорее всего, испугается и бросится защищать свое жилище. Мне достанется. Точно достанется!
Три…
Два…
Один!
Никого.
Печка продолжала производить жар, а за стенами дома не появилось ни звука. Я еще раз поглядел в черное зеркало и отшатнулся от неожиданности: в отражении кроме меня теперь был падающий снег. Внутри комнаты, конечно же, не было никакого снега, а в черном овале кружили белые хлопья. Вытянув рукав до середины ладони, я потер им поверхность обсидиана, но это ничего не изменило — снег был там, внутри…
Расслабление потащило усталость к
