Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

Геннадий почувствовал, что земля уходит у него из-под ног…

Ему нужно было пройти через эту комнату, пройти мимо всех этих людей… это было выше его сил!

Но тут он увидел, что все люди в этой комнате сидят за шахматными досками.

А шахматы — это почти математика!

Они так же логичны, так же ясны и предсказуемы…

Геннадий подошел к первой доске, взглянул на нее — и сразу увидел единственный и необходимый ход. Он переставил черного коня и двинулся дальше…

— Мужик, ты что себе позволяешь? — возмутился человек, играющий черными. — У меня и так трудная позиция, а ты еще моего коня ставишь под удар…

Вдруг лицо его переменилось.

— А хотя… пожалуй, это хорошая идея… кажется, теперь у меня выигрышная позиция…

Геннадий шел через комнату, от одной шахматной доски к другой, и на каждой доске делал ход, который кардинально менял расстановку сил на досках.

Его сопровождал сдержанный гул голосов. Но никто не остановил его, никто не спросил, кто он такой и откуда взялся.

Шахматисты были заняты только игрой.

Наконец он прошел через всю прокуренную комнату и вышел из шахматного клуба.

И только тогда вслед ему понеслись изумленные восклицания:

— Кто же это был? Гроссмейстер? Чемпион мира? Чемпион нашего города? Чемпион нашего клуба?

Выйдя из клуба, Геннадий прямиком направился в сторону Лесотехнической академии, где находился его старый гараж.

Пользоваться городским транспортом он не умел и боялся, да и денег у него не было. Поэтому добирался до гаража пешком, в голове у него было что-то вроде карты, где указаны все переулки и тропинки, чтобы срезать путь.

По сторонам он не смотрел — зачем, если и так знает, куда идти, но все же обнаружил, что на улице лето, потому что тепло, светит солнце, так что он одет вполне соответственно. А что слишком просто, так идет он окольными путями, переулками и проходными дворами, и там такой его вид никого не волнует.

Он шел, шарахаясь от всех немногочисленных прохожих, но в итоге все же добрался до гаражей.

Он помнил, где спрятан ключ от его гаража.

Ключ был под тем же самым камнем, как и тогда… Надо же, столько лет прошло…

Он открыл гараж, вошел внутрь, огляделся.

Здесь почти ничего не изменилось.

Те же разбросанные детали и инструменты, только хлама стало больше. А может быть, ему просто кажется…

Его бумаг здесь не было. Он хранил их в специальном месте, в потайной комнате за стеной гаража.

На стене висел тот же самый плакат с крупными цветными изображениями колорадского жука, долгоносика, плодожорки и других сельскохозяйственных вредителей…

Геннадий отогнул край плаката, нажал спрятанную под ним красную кнопку…

Часть стены отъехала в сторону.

Геннадий оказался в потайной комнате — и тут же увидел там очень толстого человека, привязанного к креслу. Человек дремал.

— Ты кто? — спросил его Геннадий.

Незнакомец встрепенулся, открыл глаза и удивленно уставился на Геннадия.

Тот уже принялся за то, ради чего пришел сюда — начал искать свою заветную тетрадь.

Незнакомец в кресле его не очень заинтересовал.

— Мужик, выпусти меня! — взмолился этот незнакомец.

— Ты мне так и не ответил, кто ты такой и как ты оказался в моем гараже.

— Миша я, — сообщил наконец незнакомец. — Михаил… а как я здесь оказался? Это отдельная история! Меня две бабы привезли, мать с дочкой. Такие стервы!..

— О, тут я с тобой совершенно согласен. Они действительно редкостные стервы! Кому и знать это, как не мне! Но ты-то к ним какое имеешь отношение?

— Они — конкурентки моего шефа. Берут заказы на ликвидации… устранения…

— На что? — удивленно переспросил Геннадий.

— На убийства! Так понятнее? Дочка убивает, а мамаша у нее вроде менеджера…

— Что-о? Ты ничего не путаешь? Васса… Васса — наемная убийца?! Да ты, парень, врешь!

— Ничего я не вру! Точно, убийца она! Причем до чего хитрая бестия — убивает клиентов так, что от них ничего не остается. Ни трупа, вообще ничего! Разве что маленькая горстка пепла. Говорят, у нее какое-то особенное лазерное оружие… поэтому на ее услуги всегда очень большой спрос…

— Что — правда?! — Геннадий схватился за голову. — Это ведь я виноват… я заинтересовался зеркалом Архимеда и связанными с ним парадоксами…

— Чем?!

— Да ладно, не бери в голову… в общем, я сделал кое-какие расчеты и понял, как можно применить преобразование Паули к световому потоку, создаваемому криволинейной поверхностью…

— Эй, мужик, ты вообще на каком языке говоришь?

Геннадий не слышал вопроса, он схватил самого себя за волосы и дернул изо всех сил.

Так вот для чего она забрала его из «Скворечника»! Вот для чего поселила в той квартире, откуда он не мог уйти, привозила продукты, присматривала за ним…

Он понятия не имел, откуда берутся деньги, он ведь не работал, а оказывается, с помощью зеркала они убивают людей! Зеркала, которое он сделал собственными руками!

Геннадий снова сильно дернул себя за волосы. Как ни странно, ему полегчало, и он ответил на вопрос толстяка:

— А, говорю — не бери в голову! Тебе про это не интересно.

— Нет, как раз мне очень интересно. У меня через эти твои расчеты такие неприятности…

— Неприятности? — Геннадий посмотрел на толстяка. — Неприятности у тебя от того, что ты с моей женой столкнулся. Она кому хочешь может крышу снести…

Он тяжело вздохнул и добавил:

— Меня она вообще в «Скворечник» определила.

— Куда?

— В психушку городскую. Еле оттуда выбрался. Так что жена моя — женщина особенная…

— Ох, нет… мои неприятности еще раньше начались, до того, как я с ней столкнулся. Нам с Серым Барсук велел от одной бабы избавиться. Мы ее повезли в лес, а там машина застряла, я вышел, а та баба Серого убила, а потом меня чуть не раздавила машиной и сбежала… а уже потом меня Барсук отправил следить за антикваром…

Толстяк вкратце пересказал Геннадию свои приключения. Под конец он вздохнул:

— Не знаю, как теперь к Барсуку прийти. Он ведь мне поручил следить за этими бабами, а я облажался… Они меня схватили и сюда привезли.

— А зачем тебе к нему идти?

— Как — зачем?! Да Барсук — это такой человек… такой человек… — Толстяк округлил глаза.

Геннадий покачал головой и проговорил:

— Выходит, неприятности у тебя оттого, что твое серое вещество задействовано всего на пять процентов.

— Чего?! Сам ты серое вещество! Серый, между прочим, был мой