Убийства и цветочки - Дарья Александровна Калинина
Но Катерина лишь жмурилась от удовольствия, запивая вкусным чаем ещё более вкусную выпечку. А Николай Трофимович с женой лишь радовались, что кому‐то пришлось по вкусу их угощение.
— Сегодня у нас с вами намечается ответственное дело. Я вчера пробежался по двум оставшимся у нас заявкам. Вы, как я понял, тоже там уже побывали. И как ваше мнение?
— Анна Вольфовна вполне достойна какого‐нибудь почётного приза. И Пётр Филиппович тоже.
— А ему‐то за что? Я посмотрел, у него там три цветочка. Да не цветочки, а так, былинки. Похоже, что он за ними совсем не ухаживает.
— Зато у него нежные чувства к Анне Вольфовне. Он в конкурсе только ради неё пожелал участвовать. И теперь боится, что разочарует её. Давайте уважим старого человека.
— Не знаю, наш конкурс серьёзное мероприятие. Тут не место для благотворительности.
— Ну и ладно, — отмахнулась Катерина. — Пётр Филиппович всё равно сейчас в больнице с сердечным приступом валяется, может, ещё не выживет, тогда и спорить нам с вами будет не о чем!
Николай Трофимович подавился чаем и с ужасом уставился на гостью.
— Как в больнице? Когда успел? Только вчера с ним разговаривал!
— А ночью ему стало плохо с сердцем. Лично его отвозили в больницу. Сидели потом ещё с ним там всю ночь, Анну Вольфовну поддерживали. Только недавно назад вернулись.
Николай Трофимович замахал руками:
— Милые вы мои, это же в корне меняет всё дело. Почему же вы мне раньше не сказали, что у нас такое несчастье? Если так, то мы исполним всё, что он пожелает. Уважаемый человек, почётный пенсионер, капитан, конечно, мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы он чувствовал себя спокойно в такие минуты.
А Катя, кивнув с довольным видом, ещё и добавила:
— Тем более что это желание может оказаться его последним.
— Скушай ещё булочку, Катя, — елейным голоском посоветовала ей Светлана. — Кушай, не стесняйся.
Когда Катя доедала третью булочку, Николай Трофимович вынырнул из своего глубокого молчания и сказал:
— Но на сегодня у нас запланировано ещё несколько участников.
— Откуда они вдруг появились?
— Они не вдруг, они и вчера были заявлены в конкурсе. Просто те двое, к которым мы сейчас с вами должны отправиться, их вчера не было в посёлке.
— И где же они были? — недовольным тоном поинтересовалась Катерина.
У неё всегда портилось настроение, когда оказывалось, что придётся потрудиться сверх оговорённого. Она‐то думала, что с конкурсом удастся разделаться быстро, а тут ещё какие‐то конкурсанты нарисовались.
— А нельзя ли им отказать? Мол, кто не успел, тот опоздал. И нам, и вам работы меньше.
Но Николай Трофимович настрой Кати не одобрил. И осуждающе покачал головой.
— Люди уезжали по делам. Не всем так везёт, как нам, которые находимся на пенсии. Некоторым ещё приходится работать, увы.
— Ладно, двоих мы ещё как‐нибудь выдержим. Правда, Светик?
Светлана не ответила. Пока все допивали чай, она умудрилась задремать. И сейчас сидела на стуле, слегка похрапывая. После обращённого к ней вопроса Светлана открыла глаза, окинула взглядом стол и вперила его в Катерину.
— Ну, пошли, — заторопилась Катерина. — Раньше начнём, раньше закончим.
Поспешность её имела одно хорошо объяснимое свойство. Булочки на блюде давно закончились, и Катерине бы очень хотелось, чтобы данный факт прошёл мимо внимания Светланы.
С тех пор как подруга вбила себе в голову, что Катерина страдает избыточным весом, жизнь их превратилась в одну сплошную борьбу с оным. И Катя даже не могла роптать, потому что понимала, Светлана делает это только ради неё. Сама она лишним весом никогда не страдала. И морила себя голодом исключительно ради того, чтобы оказать моральную поддержку чрезмерно полненькой Кате.
— У тебя сахар высокий, — бухтела она, — другие анализы тоже не ахти. УЗИ сосудов показало, что холестериновые бляшки по всем сосудам раскиданы. И давление за двести зашкаливает. Твоё тело работает на пределе своих возможностей. Пожалей его! Сердце и сосуды уже не справляются в обслуживании кислородом твоей тушки. Они изнемогают!
— Так уж ты скажешь, тушка! Что я, свинья какая‐нибудь?
— Не свинья, конечно. Но вес у тебя всё равно изрядный. Вот сколько ты должна весить в идеале? А сколько весишь? То‐то и оно! Хорошо, пусть идеал для нас недостижим, но хотя бы среднее арифметическое возьмём между ним и имеющимися цифрами. Всё равно двадцать лишних килограммов получается. К концу лета от них надо избавиться!
И с тех пор начались мучения Кати. Её подруга вроде бы и не замечала ограничений, которые сама на себя наложила. А вот Катя замечала и даже очень. Теперь каждый её день начинался с мыслей о том, чего бы такого ей покушать. И последняя мысль на сон грядущий снова была о еде. В принципе, такое случалось с ней и раньше и даже очень часто, практически всегда. Но прежде Катя могла свой голод заглушить какой‐нибудь плюшкой или ватрушкой. А теперь Светлана наложила вето на всю сдобу, включая хлеб. Иной раз по великой милости Катюше доставался от неё тонюсенький ржаной сухарик к жидкому супчику или маковая сушка к пустому чаю. Но на этом и всё.
И ладно бы лишний вес от таких усилий куда‐нибудь уходил. Так нет же, ещё полтора лишних килограмма прибавилось. Вот откуда они взялись? Катя считала, что лишние килограммы брались из воздуха.
— Питаются же орхидеи своими воздушными корнями. Вроде как на голой коре или камнях живут, а корни у них длиннющие, они ими прямо из воздуха пропитание себе и цепляют.
— Слышь ты, орхидея! А кто вчера тайком в магазин бегал и сточил на обратном пути большой пакет чипсов? Не ты ли? Думаешь, ты сможешь похудеть, если будешь трескать жареную в масле картошку? Никогда!
— Откуда ты узнала про чипсы?
— У меня всюду есть свои глаза и уши. Договорилась с нашей продавщицей, чтобы она мне сообщила, если ты одна за покупками явишься. Потому отдавай мне свою банковскую карту или убирайся вон!
— Светик!
— Не могу я видеть, как ты сама себя губишь. Не могу, понимаешь? Сердце кровью обливается, когда ты задыхаешься уже на втором километре. Если хочешь гробить себя, занимайся этим так, чтобы я не видела!
Пришлось Кате выполнить условие подруги и отдать ей свою банковскую карту на хранение.
— Не переживай, похудеешь, верну.
И Катя лишь печально кивнула в ответ. Возвращаться в город ей не хотелось. Что она там забыла? Душно и народу много. Да ещё свою квартирку Катя на весь тёплый сезон сдала одной милой семейной паре.
