Детектив к Рождеству - Анна и Сергей Литвиновы
— Вампиры просто так не сдаются, да? — спросил Долгополов.
— Где твои подельники, Чалый? — спросил Крымов.
Улыбка монстра стала еще шире. Он прохрипел:
— Там, где вы и не можете себе представить, людишки…
Андрей направил ствол на его голову, грохнул выстрел, и от нее осталась только кровавая жижа в снежной яме.
— Хорошо бьет серебряная дробь, — бросил Крымов.
— А то, — подхватил Долгополов.
Недолго они постояли в полном молчании.
— Идеи есть? — спросил бодрый старик.
— Кажется, да, — ответил Андрей.
И тут Антон Антонович просто взорвался:
— Значит, кажется?! Что вы меня все время мучите, Крымов, этими недомолвками?! Куда нам идти, детектив?
8
За несколько часов до этого в салоне уазика, который пересек русско-финскую границу и теперь быстро несся в сторону Рованиеми, шустрая Анютка вдруг пробормотала:
— Ой, злодеи мои дорогие, мне плохо, сейчас начнется…
— Ложись на меня, — сказал Хмырь и уложил ее голову себе на колени.
Она постанывала, как стонут люди во сне, в приближении кошмара. Глазные яблоки так и ходили под ее веками.
Наконец она заговорила на два голоса:
— «А куда ведет тоннель 1001?» — «Конечно, в Галери Лафайет, где самая красивая рождественская елка в мире…»
Сказав это, она затихла. Прошло еще минут пять, но Анютка молчала, только постанывала; сидевший в третьем ряду напротив брата Злыдень потянулся к Хмырю и его полюбовнице.
— Ну, что она?
— Сейчас, сейчас… Еще не все… Еще будет. Ждем!
— Ну Анютка, ну дает! — с переднего сиденья, сидя рядом с водителем, нарочито весело усмехнулся Шалопут. — Прямо гадалка в трансе!
— Цыц, — накручивая баранку и глянув на сына, бросил Чалый.
— Ждем, ждем, — гладя по лицу свою Анютку, сказал Хмырь. — Ждем тебя, милая…
Она заговорила вновь вкрадчивым женским голоском:
— «Я слышала, милый, к Санте можно попасть из нашего мира, оттуда, из Рованиеми, это так?»
Ответа не было — и долго. Охотники вновь жадно и с нетерпением ждали.
— Ну же, ну? — нежно и требовательно вопросил Хмырь. — Анютка?
И вот уже голосом не своей копии, а мужским молодая вампирша сказала:
«Лотта, Лотта, кто ты? Тянешь из меня сердце…» — «Тяну, конечно, потому что люблю тебя. Ты говори, говори…» — «Хорошо, милая. За деревней Йоулупукки, в избе Санты, за печью, есть тайник, только поискать его хорошенько надо…» — «А точнее, милый?» — «Лотта, Лотта… За песнопевцем он… Только не попадешь ты туда…» — «Почему?» — «Ключ нужен…»
Анютка наконец открыла глаза — ее лицо было измученным.
— Мамка наша не одну девочку родила, а двух, — сказала она с улыбкой. — Алинкой ее зовут, близняшку мою. Мы на любом расстоянии говорим друг с другом. Понял, Хмырь? И все я знала про вашу затею. Мне богиня Лилит подсказала…
— Загадочная ты моя, — вздохнул тот и поцеловал подругу в бледные губы. — Скоро мы им устроим райскую жизнь. А себе пир!
Через пару часов старый вампир Чалый высадил летучий отряд у той самой избы. Открыл в вездеходе тайник, раздал оружие. Злыдень уже сжимал в кулаке ключ. Отряд взбежал по ступеням на крыльцо, и Злыдень вставил ключ в замок, в ту дверь, что вела в иную вселенную…
Они закрыли дверь за собой — теперь все пятеро убийц стояли перед залом с ячейками. Освещение здесь было аварийным, лампы напряженно потрескивали.
— Да тут, елы-палы, как в камере хранения, — весело пробормотал Хмырь. — Анютка, как там сестренка твоя сказала?
— За печью, — сжимая дробовик, ответила молодая вампирша.
— И где эта сучья печь? — возопил Шалопут. — Пора мочить деда и его присных! Руки чешутся!
— Вон она, — сказал Злыдень и двинулся в глубь залы. — Спряталась!
Близнецы первыми оказались у финской печки с изразцовыми плитками. Болтун приложил к ней руку:
— Ледяная как покойница.
За печью висел портрет старика в тулупе.
— Кто это?
— Видать, их песнопевец. — Злыдень сорвал портрет и отбросил его. — А вот и ячейка. Ну что, все готовы попасть туда, откуда, может быть, нам и не вернуться?
— Жми! — почти закричал Шалопут. — Терять уже нечего! — Он облизнулся со страстью. — Жажда меня мучает. Кровянки хочу!
— Терять всегда есть что, — заметил Болтун. — Жми, братец!
Дивно освещенный дворец Санта-Клауса был окружен густыми лесами. Из открытых настежь ворот выливались потоки света и доносился веселый шум. Сани были завалены мешками с подарками. Могучий Санта осмотрел восьмерку бывалых оленей, одних заботливо похлопал по шее, погрозил пальцем мохнатому Гинденбургу и, крякнув, забрался на скамью возничего. Обложенный шубами диван сзади не ждал его спутников: он тоже был завален подарками.
Рядом уже стояли Снегурочка и эльф Лионель в красной шапке.
— Если не возьмешь, — сказала внучка, — улечу в Калифорнию и буду участвовать в конкурсе красоты: меня приглашали, кстати. В прошлом году. Стану обычным человеком. Стоит только захотеть. Я же супер. И Лионеля с собой заберу — выбирай, дед.
— А ты что? — Санта посмотрел на эльфа, но тот лишь опустил глаза. — Тоже готов меня бросить?
Эльф в зеленом кафтане и красной шапке ковырял остроносым сапожком снег.
— Если Снегурка попросит, как я ее оставлю? Ей защита нужна.
— И как ты ее защитишь?
— А найду как. Собой прикрою.
— Ладно, забирайтесь. Вернемся — будем говорить.
Переглянувшись, Снегурка и Лионель быстро забрались в сани, буквально зарылись в подарки. Санта замахнулся длинной плеткой и легонько ударил по оленьим спинам.
— Вперед, залетные! Реактивные мои! — крикнул Санта. — Хо-хо-хо! Порадуем детишек!
Только после этого задорного и грозного «хо-хо-хо» олени оживились, стали перебирать копытами, весело разбежались, тягая за собой перегруженную повозку, и поднялись над заснеженной землей. А как сиял дворец внизу! Как жемчужно сверкал белый снег от этого волшебного света! Олени уже делали круг над крышами дворца Санта-Клауса, когда из ближайшего леса выкатились пять человечков и торопливо побежали вперед.
Лионель как раз смотрел вниз.
— А это кто? — спросил он.
Вниз глянула и Снегурка.
— Деда, кто это? Там чужаки…
— Где? — вопросил Санта.
И тут ночное небо потрясли выстрелы. Кажется, земля внизу вздрогнула от грома. То, что увидела Снегурка, заставило ее немедленно подтянуть ноги, Лионеля тоже.
— Мамочки! — только и произнесла внучка Санты.
Дно саней было пробито —
