Три твои клятвы - Питер Свонсон
– Что ты намерена делать со всеми этими талантами, когда выйдешь замуж?
– О, давай не будем сейчас об этом!
– Потому, что это скучная тема, или потому, что ты не будешь работать после свадьбы?
– Почему ты так говоришь?
Скотти вытянул руку над головой и повертел запястьем.
– Потому что твой жених богат.
– Его богатство никак не связано с тем, буду я продолжать работать или нет. И нет, это не причина, почему я выхожу за него замуж, но в числе прочего это то, что меня в нем привлекает. Я не буду лгать: было бы очень здорово никогда больше не думать о деньгах, потому что, если честно, это все, о чем говорили мои родители до того, как расстались, и я боюсь, что это отравило им жизнь. Тебя как-то слишком напрягает, что я выхожу замуж не за того парня…
Во время этой короткой тирады в голове Эбигейл звучала другая внутренняя речь, в которой она убеждала себя, что разговаривает надменно и оборонительно. Она посмотрела на сигарету в своей руке и, поняв, что от нее только кружится голова, бросила ее в огонь.
– Согласен, – сказал Скотти. – Меня это слишком напрягает, потому что я ревную. Но ты меня убедила. Похоже, он действительно отличный кандидат. Просто, зная тебя всего два часа, я считаю, что ты удивительный человек и не должна недооценивать себя ради кого-то менее удивительного. В конце концов, тебе с ним жить всю оставшуюся жизнь.
Эта фраза – «всю оставшуюся жизнь» – крутилась в голове Эбигейл в течение всех выходных; ниточка тревоги по поводу того, что чрезмерная опека Брюса и его неумирающая любовь к ней со временем сотрутся.
Ее собеседник встал.
– И на этом последнем бестактном комментарии, думаю, мне лучше уйти, пока еще не поздно. – Он бросил сигарету на террасу и раздавил ее ногой. Эбигейл думала, что Скотти оставит ее там, но он поднял ее и положил в карман джинсов.
Эбигейл тоже встала.
– Он был лишь чуть-чуть бестактным.
– Если я выпью еще один бокал вина, то начну умолять тебя не выходить за него замуж и сбежать со мной.
Эбигейл усмехнулась.
– Беда не приходит одна… Кстати, твой свитер.
Она стащила свитер – ткань слегка потрескивала от статического электричества – и вернула ему. Скотти протянул ей руку, как будто для рукопожатия, и сказал:
– Мадлен, было приятно познакомиться.
Она пожала ему руку, и их взгляды встретились. Часть ее отступила на два шага назад и наблюдала за этим незнакомцем и собой в круге света от костра. Казалось, Эбигейл наблюдала за последним спонтанным романтическим моментом своей жизни. У нее перехватило дыхание, и на какой-то ужасный миг она подумала, что расплачется.
– Не хочешь обнять меня? – спросила Эбигейл, и он притянул ее к себе. И поскольку ей было холодно, она позволила объятиям продлиться слишком долго. От Скотти пахло табаком, но запах не был противным.
«Не делай этого. Не целуй этого мужчину», – подумала Эбигейл.
Они отстранились друг от друга, и он сказал:
– Ты веришь в маленькие карманы времени и пространства, которые существуют вне остальной нашей жизни? Вдруг это один из них и все, что происходит прямо сейчас, не считается? Это просто забудется, это будет наш маленький секрет, только между нами.
В голове Эбигейл промелькнула фраза «последняя интрижка». Рейчел произнесла эти слова ранее тем вечером, сразу после того, как Эбигейл впервые заметила напротив барной стойки в ресторане мужчину во фланелевой рубашке. Заметив ее взгляд, подруга тогда спросила:
– Последняя интрижка?
– Не поняла? – сказала Эбигейл.
– Ну так делают – последняя интрижка перед свадьбой…
– В смысле? Кто так делает?
– Не знаю, Эбигейл… Не злись на меня. Я просто пошутила.
Не делай этого, ты пожалеешь.
Эти слова продолжали крутиться у нее в голове, когда она вновь шагнула в объятия незнакомца и поцеловала его, говоря себе, что ничего большего между ними не будет. Что, прежде чем выйти замуж, ей позволен поцелуй, один пьяный поцелуй.
Но поцелуй был слишком хорош, и Эбигейл сказала себе, что, возможно, это был маленький временной кармашек. Кармашек без имен и без последствий. Мир закружился, а Скотти так классно целовался, и когда его рука коснулась шеи Эбигейл, по ее телу пробежала дрожь.
Позже, несколько часов спустя, когда она лежала, бодрствующая и трезвая, на огромной кровати в его комнате, ей в голову пришла еще одна фраза. «Читатель, – подумала она, – я переспала с ним»[5].
Глава 6
– Яхочу услышать все про ваш ужин, – сказал Брюс после того, как они обнялись и поцеловались и она села напротив него в мексиканском ресторане в центре города.
– Боже, тот ужин… – сказала она. – Он был восхитителен.
– Расскажи мне о нем.
Эбигейл нервничала: что будет, когда она впервые увидит Брюса после поездки в Калифорнию? И вот теперь она была так несказанно рада, что говорит с ним, что он не разглядел написанную на ее лице неверность, что подробности того ужина полностью вылетели у нее из головы.
– Дай мне подумать минутку, – сказала Эбигейл. К счастью, ее спасла официантка, появившаяся, чтобы принять заказ на напитки.
Когда Брюс спросил ее снова, воспоминания о том ужине вернулись к ней, и она описала его блюдо за блюдом. Он слушал подробности с таким довольным видом, что Эбигейл слегка расслабилась, хотя чувство вины не угасало. Все будет хорошо, подумала она. Вроде выкрутилась…
Неделей ранее, выскользнув из номера Скотти (она все еще называла его именем, которое сама придумала), Эбигейл попыталась заснуть в своей гостиничной кровати, но смогла урвать лишь пару часов прерывистого нервного полусна. Каждый раз, когда ей казалось, что она вот-вот провалится в сон, в ее сознании всплывали образы того, что только что произошло. Не успела она опомниться, как наступило утро. Эбигейл отправила всем своим подружкам сообщение, что она еще спит и пропустит бранч, а затем кинула отдельное сообщение Зои с просьбой заглянуть к ней в номер, когда у той появится такая возможность. Пять минут спустя, выглядя так, будто она крепко проспала десять часов, Зои пришла к ней с тарелкой круассанов. Как только дверь за ней закрылась, Эбигейл поведала подруге о том, что произошло.
– Господи, – сказала Зоя. – Это на тебя непохоже.
– Не знаю, что на меня нашло… Я была пьяна, но не настолько. Думаю… вдруг я подсознательно пытаюсь что-то себе сказать? Вдруг я не хочу выходить замуж за Брюса?
– Так… Вот
