Три цвета надежды - Юлия Олеговна Чеснокова
— Разумеется, я бы назвал в таком случае такую сумму, которую бы они не потянули, — засмеялся Дракон, якобы шутя. Его третий спутник что-то зашептал ему на ухо. Ючон повернулся к золотым.
— Итак, а что отвечаете вы? Согласны пойти навстречу Джиёну и выполнить его требование? — Гук открыл рот, чтобы произнести решительное «нет», но король Сингапура, когда его спутник перестал что-то наговаривать ему в ухо, успел заговорить вперед:
— Не надо ничего отвечать, — он приподнял ладонь, утверждая тишину. — Мне ничего не нужно. — Все с удивлением воззрились на него. — Вы не ослышались. Я решил простить золотым их оплошность, — улыбаясь, Джиён поклонился головой триаде. — Прошу прощения за причиненные неудобства и трату времени. Но, думаю, конфликт можно считать исчерпанным. Я не хочу продолжать эту тяжбу.
Хосок уставился на Гука, гадая, о чем таком тот поговорил с Драконом, что тот передумал? Ёнгуку и самому хотелось бы знать, что повлияло на того. Он до последнего был уверен, что тот станет настаивать на передаче ему одного из затребованных бойцов.
— Ты уверен? — уточнил Джеджун. Джиён загадочно пожал плечами, опустив взгляд. Вместо него заговорил неизвестный адвокату компаньон врага:
— Дракон щедр, благороден и благосклонен сегодня. Он прощает долг и положенное ему по праву. — «С какой стати?» рвалось с языка Ёнгука. Возникла неловкая заминка.
— Может, выпьем вечером за удачное решение проблемы? — внес предложение Сынхён. — Раз уж мы все здесь собрались…
— Я за, — моментально согласился Гук. После всего этого напряжения ужасно хотелось злоупотребить алкоголем. Хоуп кивнул в поддержку. Пить не хотелось, но поприсутствовать в той компании, которая образовалась — нужно.
— Что ж, кажется, это самые быстрые и бескровные переговоры, которые я видел, — хохотнул Ючон, подводя итоги. Ещё раз повторив, что всех всё устроило и никаких претензий нет, мужчины стали расходиться.
Номера у триады были на этаж выше, чем у драконов и золотых, поэтому шестеро мужчин вышли раньше. Джин исподволь посмотрел на того, который нашептал что-то своему боссу в самом финале. С его глазами встретились родные по крови, но такие непохожие узкие глаза. Продолжая делать вид, что ему неизвестен этот человек, он попрощался со всеми, не собираясь участвовать в вечерней попойке. Его ждала Дами, которой следовало сообщить, что к брату ей возвращаться не нужно. Джин открыл апартаменты и вошёл. Слишком наблюдательный для того, чтобы задаваться ненужными вопросами, он тотчас выхватил взором отсутствие вещей жены. Ни сумки, ни чемодана, ни кофты, которую она бросила, когда они вышли отсюда вдвоём.
— Дами? — крикнул он. Молчание взмыло до потолка и вернулось бумерангом. — Дами?! — Джин прошёл в глубину. Куда она могла пойти? В бар «Флориан»? За покупками? Вряд ли ей пришло бы в голову отдохнуть и расслабиться до окончания переговоров. Они ведь касались и её и не могли быть ей неинтересны! На нетронутой подушке, насчет которой у Джина было много планов этой ночью, лежал листок. Не предвещая ничего хорошего, он пестрел каллиграфическим почерком. Мужчина поднес его к глазам.
«Прости, Джин, что втянула тебя во всё это, — гласили строки. — Мне жаль, что из-за моего глупого желания независимости закрутилась вся эта чехарда. Но я рада, что познакомилась с тобой. Лучшие воспоминания в моей жизни будут о нашем знакомстве. Надеюсь, ты меня тоже будешь вспоминать без обид. Прощай!». Коротко, непонятно, невнятно… Что вообще произошло?! Куда она делась? Почему? Из-за чего? Джин сжал листок в руке, начиная соображать. Пока они ждали Ёнгука и Джиёна, его брат куда-то отлучался. Его не было минут пятнадцать. Потом он что-то сообщил Дракону, и тот изменил планы. А Дами пропала. Черт! Джин вынесся из номера. В коридоре ещё стоял Ёнгук, набирая в телефоне смс-ку.
— Где остановились драконы?! — подбежал к нему друг. Адвокат поднял лицо и указал дальше.
— Через три двери от моей. Вон туда, — Джин сорвался с места. — А что случилось?!
— Дами исчезла! — Гук отложил мобильный, поспешив за ним, а дантист, направляясь к Джиёну, напротив, взялся за свою трубку и стал набирать девушку. Гудки шли, но никто не поднимал. Он держал, не отключаясь, пока оператор не сбрасывал звонок сам.
— Как это исчезла? Может, отошла куда-нибудь?
— Нет. — Джин постучал кулаком в указанную дверь. Её отворила горничная. За ней виднелась тележка с сервизом. Дракону прикатили обед. Пытаясь культурнее обойти женщину, золотой ворвался внутрь, где Джиён, веселясь, болтал о чем-то со своими людьми. Джин поднял листок, слегка вытянув его вперед, когда на него обратились вопрошающие и изумленные взгляды. — Что это значит?
— А что это? — спокойно поинтересовался Джиён.
— Прощальное письмо от Дами. Куда ты её дел?
— Я? — ровный ряд белоснежных зубов оголился из-под хитрых губ. — Если она оставила письмо, то вряд ли её кто-то похитил или принудил к чему-то. Уважаемый недосостоявшийся родственник, умей мыслить логически.
— Как будто нельзя принудить написать что угодно! — цедил сдержано Джин, хотя гнев карабкался наружу, рвя душу когтями. Кулаки чесались задать жару этим мордам.
— Как бы я это сделал? Я не видел её с того же момента, что и ты. — Какой он был артист! Ему невозможно не поверить, если не знать, что каждое его слово — ложь, ложь, ложь! Ёнгук встал по правое плечо, сзади Джина, следя за обстановкой и внимательно слушая. Джин перевел глаза на брата, силясь не закричать «это ты сделал!». Тот поджал губы, угрожающе, едва заметно покачав головой, как бы не рекомендуя заявлять о какой-либо связи между ними. Стоматолог сдержался.
— Кого ты обманываешь? Это ты заставил её уехать! Где она?
— Понятия не имею, — отвернулся Джиён. — С вашего позволения, я хотел бы перекусить…
— Пошли, Джин, — позвал его Гук. Молодой человек не поддался, а когда друг взял его за запястье, то стряхнул с себя его руку. — Джин, прекрати…
— Я провожу гостей, — улыбнулся его брат и, дождавшись позволяющего жеста Дракона, направился в их сторону. Извинившись за беспокойство, Ёнгук попятился. Едва избежав войны, стоило ли её развязывать из-за девушки, которая принадлежала, всё-таки, Джиёну? Она была его сестрой, а Джин всего лишь спасал сеульских золотых, связавшись с ней. Можно было бы пойти к триаде и предъявить нарушение, но ведь оставлено письмо, которое четко говорит, что Дами уходит по своему желанию. Пока Джин тряс запиской, Гук перенял её и прочел. В почерке не было следов насилия или страха. Рука дрожала лишь чуть-чуть, и по каким-то другим причинам. Как юрист, он понимал, что без документального оформления брака Джин и не имеет права подавать в розыск. Он ей никто,
