Когда поют цикады - Стивен Амидон
А потом снова пришло одиночество. Воскресенье тянулось целую вечность в ожидании звонка Элис с вестью, что она убедила Ханну раскрыть правду.
Во второй половине дня дешевый телефончик наконец-то разразился трелью, но это оказался Кантор. Он спешил к нему. И в его голосе отчетливо различались плохие новости. За двадцать минут, что потребовались адвокату на дорогу, Мишель успел перебрать ужасный перечень всевозможных событий. Кристофера избили в тюрьме. Обнаружена еще более обличающая улика.
– Вы разговаривали с ними? – буквально на пороге спросил Кантор.
– С кем?
– С журналистами, Мишель. Газета «Геральд».
– С какой стати мне с ними разговаривать?
– Расскажите мне об Элис Хилл.
– Что им известно? – помолчав, спросил Мишель.
– Все. У них есть фото вас двоих в страстных объятьях.
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажите, например, как долго вы вместе с этой женщиной?
– Три месяца.
– И посты в «Твиттере» – ее работа?
– Да.
– Чем она еще занимается?
– Пытается заставить Ханну признаться.
– В чем признаться?
– Что та лжет о том, что Джек пробыл в ее комнате всю ночь.
– Хм, что-то подсказывает мне, что рассчитывать на это больше не стоит. – Адвокат вздохнул. – Послушайте, Мишель, перво-наперво, я вовсе не против всех этих вещей. Теоретически. Реальное доказательство, что Ханна и Джек врут полиции, было бы для нас даром небес. Вот только действовать нужно с умом. Если собираетесь выступить против сына Оливера Пэрриша, нужно при этом не допускать ошибок. А спать с мачехой Ханны – несомненная ошибка.
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Но тяга непреодолима?
– Я люблю ее.
– Понятно…
– Так и что теперь?
– Вы должны перестать встречаться с Элис Хилл. Если она попытается связаться с вами с какой-либо информацией касательно дела вашего сына, пускай звонит мне. Никаких исключений.
– Принято.
– Мне следовало бы отстранить вас.
– И вы можете это сделать?
– Мы ведь в Америке. Здесь кого угодно можно отстранить.
– Я предпочел бы, чтобы вы этого не делали.
Кантор кивнул, но дружелюбия в его поведении уже не проявлялось, и Мишель сомневался, что расположение адвоката когда-либо вернется.
– И вот что я вам скажу. Об освобождении под залог можно забыть.
– Но ведь это я провинился, не он.
– В том-то и дело, Мишель! Ведь вы ответственный взрослый человек, под чье поручительство мы просим суд отдать обвиняемого в убийстве. От которого всецело ожидается, что он не выкинет что-нибудь безрассудное вроде тайного вывоза сына из страны. Но теперь будет весьма затруднительно убедить судью, что вам не свойственны опрометчивые поступки.
Мишель только и обхватил голову руками.
– Так и что теперь?
– Утром у меня запланированы встречи с кое-какими людьми, и тогда посмотрим, что мы имеем.
– Что мне делать?
– Ничего. Полагаете, вы способны справиться с ситуацией?
Посреди ночи вернулись репортеры. Пронюхали о предстоящей публикации в таблоиде. К утру вся улица была полностью забита. И на этот раз вели себя они гораздо наглее. Прежние правила больше не действовали. Журналисты толпились прямо у дверей, вызывая свою жертву:
– Мишель, да ладно вам! Поговорите с нами! Нам нужны ваши комментарии! Мишель!..
Возле дома стояла патрульная машина, однако полицейский и не думал вмешиваться. После рассвета в почтовую щель сунули экземпляр «Геральд». Мишель взглянул на фотографию на первой странице и принялся за статью. Аресты, парочка в Нью-Мексико, горькие слова Селии. Да он совершенно не знает эту женщину. Ее тело – да. Но не более.
Кантор вернулся в понедельник поздним утром. Репортеры при его появлении словно взбесились. Вид у адвоката был еще более мрачный, чем накануне, и он начал говорить, не успел Мишель ему даже кофе предложить:
– Как и ожидалось, судья отложил слушание об освобождении под залог. Что, пожалуй, и к лучшему. В ближайшем будущем вам точно не захочется показываться в зале суда. Он меня только что хорошо так нагнул, и вы явно вывели его из себя.
– И?
– Думаю, настало время говорить о признании.
– Что-что? Ни за что!
– Я обязан по меньшей мере обсудить это с вами.
Мишель мрачно кивнул.
– Итак, что мы в таком случае имеем. Всем, у кого еще есть мозги, абсолютно ясно, что с обвинением перегнули. Доказать умышленное убийство Кристофером Иден Перри практически невозможно. Думаю, нам удастся свести к непреднамеренному. При хорошем поведении он пробудет за решеткой пять-шесть лет.
– По-другому никак?
– Почему же. По-другому мы предстаем перед судом. Однако можно с уверенностью предположить, что ни Джек, ни Ханна своих показаний не изменят. Также нам известно, что отец Ханны утверждает, что парень не покидал его дома, и он может подтвердить свои слова записью камер наблюдения. Результаты экспертизы убедительны и свидетельствуют против нас. Несомненно, последуют и другие. Пока даже не знаю, как скажется на деле ваш роман с Элис Хилл, но очень сомневаюсь, что нам на пользу. Мишель, я очень хороший адвокат, но я не отобьюсь от такого.
– Могу я задать вам один вопрос?
Кантор с несчастным видом кивнул. Он знал, что сейчас последует.
– Вы считаете моего сына виновным?
– Я не вижу смысла в теоретизировании на эту тему.
– Пожалуйста. Не для прессы.
Адвокат без всякого выражения воззрился на Мишеля. Что-то было у него на уме, что он почему-то не решался сказать. Мишелю тут же вспомнилась заминка Кристофера в тюрьме, когда он спросил сына, виновен ли он в чем-нибудь. Та доля секунды, что растянулась на целую вечность.
– Моя работа заключается в обеспечении наиболее оптимальной защиты вашего сына с учетом всех имеющихся свидетельств.
– Значит, вы не хотите отвечать.
– Думаю, я как раз и ответил. Вы просто не услышали.
Через час после ухода Кантора появилась София. Мишель собирался проигнорировать звонок в прихожей, однако увидел плавающее перед дверными окошками облако черных волос, перепутать которое ни с чем другим было нельзя. Ее объятья были дежурными, выражение лица суровым. Она прочитала статью.
– Мы одни? – спросила женщина, с подозрением оглядываясь по сторонам.
– Не волнуйся. Я расстался с ней.
– Нам нужно поговорить.
– Тебя Дэвид прислал?
– Он сказал мне, что ты в ужасном состоянии.
Мишель внимательно посмотрел на Софию, и она подтвердила, что они с Дэвидом снова встречаются.
– Это создает какие-то сложности? – поинтересовалась женщина.
– Нет. Буду только рад, если кто-нибудь найдет счастье
