Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова
Фатима вышла из автомобиля и зашла в гостиницу.
Времени ставить мотоцикл в подземный гараж не было, и Романова, припарковав транспорт на улице, вбежала по ступенькам в отель.
Фатима стояла в конце холла, где находились лифты. Очевидно, женщина остановилась в гостинице, а не приехала на встречу.
Альбина спокойно подошла к лифту и встала рядом. Фатима, бегло на неё взглянув, улыбнулась. Они зашли в лифт.
— Вам какой? — спросила Седьмая.
— Третий, пожалуйста, — Фатима, не обращая особого вниманию на попутчицу, рассматривала что-то в телефоне.
Лифт остановился на нужном этаже.
Альбина вышла за женщиной следом. Её целью было узнать: в каком номере проживает Фатима, и вскоре та остановилась у двери с табличкой «202».
Седьмая прошла дальше по коридору и встала у одной из дверей, делая вид, что ищет ключ в рюкзаке. Фатима открыла дверь номера и зашла внутрь.
Седьмая двинулась дальше по коридору, вышла на лестницу и поднялась на два этажа выше в свой номер.
Теперь она знала, где живет Фатима. Осталось разработать план и узнать о женщине больше.
Глава 9. Москва. Воскресенье. 14.10
Филипп взял себе ещё кофе, продолжая сидеть на веранде ресторана и наблюдая, как по улице снуют прохожие. После разговора с Фатимой было желание срочно вернуться домой и начать искать материалы про экспедицию Петра Козлова, но внутренний мандраж и возбуждение от близости к пониманию загадки ключа, найденного на мысе Рытый, останавливали писателя, требуя немного успокоиться и замедлиться.
— Неужели это наш популярный писатель?! — неожиданно услышал он рядом.
Обернувшись, Филипп увидел Оболенцева, стоявшего рядом с его столиком. Коллекционер выглядел как обычно элегантно: светлый льняной костюм, бледно-серый галстук, белая рубашка.
— О, Яков Владимирович! — Смирнов встал, отвечая на рукопожатие.
— Обедаете?
— Да… встречался здесь с одной знакомой.
— Понятно. Не возражаете, если я к вам подсяду?
— Конечно, конечно.
Мужчины сели, и Оболенцев заказал чай с чабрецом.
— Как ваши дела? — Яков Владимирович удобно расположился на стуле с высокой спинкой. — Шёл сейчас из своего офиса и почему-то думал о вас. Разобрались с той историей с кольцами?
— Да… — Филипп вздохнул и усмехнулся, — разобрались — не то слово!
— Я всё собираюсь позвонить Алексею, но не нахожу свободную минуту. Как я понял, все пропавшие перстни нашлись, и их вернули владельцам. Мне сообщила об этом Раечка, жена покойного Дорофеева. И убийцу Валеры тоже нашли.
— Да, всё верно, — писатель на секунду задумался: можно ли раскрывать подробности расследования? Но Саблин же сам привлёк Оболенцева к делу, когда требовалось узнать больше о пропавших перстнях, и то был не единичный случай. Много раз следователь рассказывал, как консультировался с коллекционером относительно истории и происхождения артефактов, и именно поэтому сам Смирнов обратился к нему неделю назад, чтобы получить экспертное мнение о кольце Чингисхана.
— Один человек собирал старинные перстни и намеревался провести шаманский ритуал на Байкале.
— Он и есть убийца Валеры?
— Да. Мужчина был слегка не в себе. Ритуал предполагал якобы упокоить душу его покойного брата.
— М-да… Чего только не бывает, — коллекционеру принесли заказанный чай, и Яков Владимирович налил его в чашку, с наслаждением отпив. — Над чем работаете сейчас, Филипп? Новая книга в планах?
— Ой, пока нет, — хмыкнул писатель, — ищу сюжет.
— Насколько я понял, все ваши книги основаны на событиях, которые вы с Саблиным, так сказать, прошли вместе. Вот помню книгу «Тёмный лотос», там речь была про старинные алмазы. Алексей тогда часто ко мне приезжал, расспрашивал про их историю.
— Да, да, вы совершенно правы. Но я бы не утверждал, что сюжеты опираются на реальные события. Литература, во многом, это фантазии автора, его видение мира, — Филипп, конечно же, никогда не позиционировал свои книги как правдивые истории, понимая, что никто не поверит, да и фантастический жанр всегда считался более популярным, нежели документальный. Ну и, наконец, сами события и тем более артефакты, упоминающиеся в романах, вызвали бы больше вопросов, чем интереса у читателей и научного сообщества.
— Согласен. Однако упомянул я к тому, что ваше расследование с перстнями могло бы стать фундаментом для нового произведения, не думали?
Само собой, Смирнов об этом думал. Знай Оболенцев подробности путешествия Саблина и писателя в Даурию и на мыс Рытый, он бы не спрашивал. Но о написании новой книги Филипп пока не задумывался. История с монголами ещё не закончена, и на чём-то другом писатель сосредоточиться пока не мог.
— Есть ещё дела. Книга подождёт.
— А, ну ясно.
— Скажите, Яков Владимирович, а вы когда-нибудь слышали про Хара-Хото? Древний город в пустыне Гоби? — почему-то Филипп подумал, что Оболенцев может обладать информацией, которая послужит ему в поисках разгадки надписи на ключе.
— Ох… — коллекционер вновь глотнул чай и с интересом взглянул на писателя. — Очередное расследование вместе с Саблиным?
— Не совсем. Скорее, это пока исследование.
— Я, само собой, не историк, как вы, но достаточно образованный человек и могу сложить два и два. Вы интересовались старинным перстнем с азиатскими иероглифами, а когда я принес его Саблину, ну, в тот день, помните, вы тогда ещё попали в больницу? Так вот. Алексей упоминал монголов. Теперь вы спрашиваете про Хара-Хото, — Оболенцев улыбнулся. — Не самый известный памятник древней культуры, но я о нём знаю. Там жили племена, сражавшиеся с Монгольской империей во времена Чингисхана. Если я прав, а я прав, то тот ваш перстень связан с монголами, а раз вы интересуетесь Хара-Хото, то история с кольцами продолжается, верно?
Филипп не сдержал улыбки. Он почувствовал буквально восторг от того, что общается с человеком столь проницательным и сведущим в истории древнего мира. Теперь понятно, почему Саблин так ценил знакомство с Оболенцевым. Пять лет назад, когда писатель случайно встретился с Яковом Владимировичем на выставке шумерских артефактов, он совершенно не думал о продолжении общения. Оболенцев понравился тогда Филиппу, в нём чувствовалась порода, интеллект, образованность, и неудивительно, что Саблин увидел в коллекционере те же качества. Такие люди всегда привносят в жизнь новый опыт, интерес к наукам, желание обретать как можно больше знаний. Хотя Филипп и сам не был лишён качеств, привлёкших его в Оболенцеве, но находиться рядом со столь же увлечённым человеком оказалось невероятно комфортно.
— Вы правы, — кивнул Смирнов, — от вас ничего не скроешь, — он рассмеялся. — Тот перстень, что я вам показывал, был монгольским, и принадлежал, думаю, Чингисхану.
— Ну надо же! — Яков Владимирович поёрзал на стуле. — И какая у
