Черное Сердце - Анна-Лу Уэзерли
«Ой… бедняжка».
«Ты имеешь в виду сонную задницу»… честно говоря, неделя, которая у меня была… — Она покачала головой, ее непослушные вьющиеся рыжие волосы выглядели почти такими же злыми, как и она сама на себя. «Теперь мне придется вызвать слесаря, еще больше кровавых расходов».
Она кивнула.
«Да… эти парни недешевы. Ты не можешь позвонить своему арендодателю? У него ведь будет набор, не так ли?» Она была полезной, вносила предложения. Иногда было забавно играть в человека.
«Оно принадлежит мне», — снова извиняющимся тоном сказала рыжеволосая женщина.
Она поняла, что относится к тому типу людей, на которых можно наступить ногой, и в конечном итоге именно они будут извиняться перед тобой за то, что у них вообще есть нога. Приятный человек. Теперь у нее был свой интерес.
«О, ты купил это место»… тебе повезло. Жаль, что я не могу позволить себе купить. Арендная плата за мое жилье грабительская».
«Это часть моего соглашения о разводе; он получил дом, но не смог оставить меня себе».… Хотя все в порядке, — быстро добавила она, явно не желая делиться.
Ее разум начал перебирать возможности, пока она мысленно оценивала эту женщину.
«Послушай, почему бы тебе не зайти внутрь, не занести свои покупки и не подождать, пока ты вызовешь слесаря?»
Плечи женщины заметно расслабились.
«Неужели? О, это так любезно с вашей стороны.» Голова ее соседа склонилась набок, напомнив ей о папе Медведе и о том, как он выглядел в ванне с титулованной головой, словно она пыталась вырваться из его шеи. «Только если ты уверен, что… Я тебя не выставляю, не так ли? Сегодня суббота, я уверен, у тебя есть планы…»
Она улыбнулась». Да, планирую разобраться с этой партией, — она гордо подняла свои покупки, — взять еду на вынос и посмотреть дерьмовый телик.… это совсем не хлопотно.
Женщина уже собирала свои сумки». Я так благодарна, спасибо тебе…
«… Данни-Джо», — сказала она. Она была Данни-Джо уже некоторое время.
«Я Карен, но все зовут меня Киззи… Мои друзья зовут меня Киззи».
«Приятно познакомиться, Киззи», — Данни-Джо потянулась за ключами. — «Заходи».
ГЛАВА ПЯТАЯ
Киззи повесила трубку.
«Они будут здесь в течение часа», — сказала она с тем же извиняющимся выражением на лице, нервно покусывая нижнюю губу выступающими передними зубами.
«Не беспокойся, «заверила ее Данни-Джо, — правда»… Как я и говорила, я мало чем занимаюсь. Кроме того, приятно встретить соседа, по крайней мере дружелюбного. Ты знаешь, я живу здесь уже два года, и никто никогда не говорил мне даже «привет»!»
Киззи выглядела искренне удивленной.
«Правда? Но ты сам такой милый и дружелюбный».
Она изобразила скромность, слегка опустив глаза.
«Мило с твоей стороны так говорить, но я провожу здесь не так уж много времени, я всегда на работе. Работай, работай, работай…» — пропела она слова в стиле песни Рианны.
Киззи сочувственно кивнула.
«Так чем же ты занимаешься, Данни-Джо, ради работы, работы, работы?»
Она размышляла на ходу. Выиграла несколько секунд, рассмеявшись. «Я работаю в отеле, недалеко от Мейфэра, это на самом деле совсем не увлекательно… но я учусь на актера. Я хожу в театральную школу.»
Да, это звучало неплохо: актер. По крайней мере, это делало ее звучание интересным. Она увидела, как взгляд Киззи скользнул по стопке дизайнерских сумок, которые она свалила на кресло, и догадалась, о чем она могла подумать.
«Недавно умер мой отец, он тоже был актером. Снялся в нескольких фильмах, на самом деле неплохо проявил себя. Достаточно, чтобы увидеть меня, когда он все равно скончался». Первая и последняя часть, кстати, были правдой. Ее сукин отец недавно умер. И как только через адвоката до нее дошла весть о том, что ей завещано все его состояние, она отпраздновала его кончину бутылкой «Дом Периньон» и пиццей «Доминос». Он не был актером, хотя проделал довольно хорошую работу, ведя себя как любящий, заботливый отец, когда это было необходимо. Этот монстр был должен ей каждый пенни из ее наследства, и в тот момент, когда оно было передано ей, она быстро продала семейный дом в Сурбитоне и купила свою квартиру в Мэйфейре. Тот дом не хранил ничего, кроме ужасных воспоминаний; больных, извращенных, темных и извращенных воспоминаний, и она была счастлива избавиться от этого. Ее мать умерла в том доме, и если бы ее не забрали, когда она это сделала, она была уверена, что тоже умерла бы там.
«Мне жаль», — печально сказала Киззи, — «Я понимаю, каково это — терять любимого человека. Моя сестра скончалась несколько лет назад. Рак груди, ей было всего тридцать четыре».
Данни-Джо покачала головой». Это так печально. Она была старше или моложе тебя?
«На шесть лет моложе меня, она была моей младшей сестрой. Я помню, как она родилась». Киззи выглядела явно расстроенной. «Когда она ушла, это заставило меня полностью пересмотреть свою жизнь».
«Такие вещи случаются», — ответила она, догадываясь. Ей было под сорок. Примерно подходящий возраст». Отсюда и развод?
Киззи опустила глаза на свои колени и сделала глоток горячего травяного чая, который ей предложили.
«Прости, я не хотел совать нос не в свое дело».
«Нет, нет, вовсе нет»… Да, это было на самом деле. Это были, «она неловко поерзала на мягком диване, — довольно токсичные отношения. Мне потребовалось семнадцать долгих лет, чтобы, наконец, набраться смелости и самоуважения, чтобы уйти от него. После смерти Меган что-то во мне просто сказало «хватит». Этот человек забрал лучшие годы моей жизни.»
Жертва жестокого обращения. Это понятно. Киззи явно приучили чувствовать себя невидимкой. Годы, когда ее собственные потребности никогда не удовлетворялись, превратили ее личность в подобострастную оболочку, извиняющуюся просто за то, что она жива. Она была пугливой, ее движения были отрывистыми и нервными. Она потянулась за печеньем на кофейном столике почти как ребенок, который уже съел слишком много и ждет, когда его уберут.
«У вас были общие дети?» Данни-Джо знала, что задает личные вопросы, но считала, что имеет на это право, находясь в том виде, в каком была Киззи, сидя в своей квартире на диване, попивая травяной чай и поедая печенье.
«Детей нет», — тихо сказала она. «Я хотела их, но я рада, что у нас с ним их не было… сейчас».
«Что ж, никогда не поздно», — беззаботно сказала она, чувствуя, что ее гость начал впадать в легкую меланхолию.
Киззи
