Забыть о девочках - Жаклин Баблиц
А незадолго до полуночи вернулась уже не одна.
В отличие от Бет, три явившиеся вместе с ней девочки со времени своего исчезновения ничуть не повзрослели. Выглядели они в точности так же, как на фотографиях, которые Рут нашла в Сети, поэтому она сразу их узнала.
– Они упросили меня взять их с собой, – с улыбкой вздохнула Бет.
Давешнее мрачное настроение, судя по всему, прошло.
Наибольший восторг происходящее вызывало у одиннадцатилетней Лори. Она сидела на краешке кровати, скрестив ноги, хихикала и прикрывала ладошкой рот, чем очень раздражала тринадцатилетнюю Лейлу.
– Ведешь себя как ненормальная, – шикнула она, сидя на полу рядом с четырнадцатилетней Реей. – Смотри, не спугни ее.
– Слишком поздно, – усмехнулась Рея и пристально посмотрела на Рут. – Как нам помочь тебе найти того, кто нас убил?
Прошло пять лет, а Рут все еще помнит ту первую встречу в мельчайших подробностях. Девочки оказались такими забавными, смышлеными и так верили, что ей по силам им помочь. Рут зачитывала все имеющиеся записи по делу каждой из девочек (записей было немного), а они высказывали свои замечания о том, в чем полицейские были правы, а в чем ошибались. Она записывала каждое их слово, а Бет наблюдала за ней с сестринской гордостью.
– Я думала, это поможет нам оставаться близкими людьми, – произносит она сейчас, и эти ее слова выводят Рут из раздумий. – Но что-то пошло не так.
– Ты не виновата, что я потеряла нить, – говорит Рут, подвигаясь, чтобы Бет прилегла рядом.
– Рути, твой дядя прав. Случившееся с Коко Уилсон – не то же самое. Может, лучше остановиться, пока… в общем, пока тебя не понесло.
– Ей всего семь, – отвечает Рут, глядя в потолок, потому что если посмотрит на Бет, то расплачется. – Разве она не заслуживает любой помощи, какую только может получить?
– Конечно заслуживает. Но я не понимаю, чем мы тут поможем.
Рут садится в постели.
– Ты же сама сказала: я замечаю то, на что другие не обращают внимания. Да, не смогла я доказать, что Освальд – серийный убийца, но все равно верю, что была права. Я увидела связи там, где остальные их проморгали. А вдруг у меня получится разглядеть что-то и в этой истории? То, чего другие просто не распознают.
Рут быстро выбирается из кровати и нашаривает под ней сумку, которую так и не смогла выбросить. Достает из нее самый маленький блокнот. Это первая записная книжка, в которой она фиксировала все, что рассказывали ей девочки. Листая страницы с дословными цитатами, Рут надеется что-то найти, наткнуться хоть на какую-нибудь зацепку. И вот она, почти в самом конце книжки.
«Он не казался незнакомцем».
Пять лет назад Рут шесть раз подчеркнула этот комментарий – с такой силой, что на шестой раз ручка насквозь прорвала страницу.
Глава 4
О незнакомцах ее предупреждали.
– Ты ведь понимаешь, Тыковка? Нельзя разговаривать с незнакомцами.
Ей хотелось спросить: а откуда узнаешь, незнакомец он или нет? Потому что не разберешь. Сначала просят всем улыбаться, со всеми здороваться, никому не грубить. А потом говорят: пинай по ногам, если тебя пытаются увести.
Увести куда?
Этот вопрос ее тоже занимал. В свои семь лет она уже знает о злодеях. Они ходят в масках и говорят страшными голосами. Пытаются украсть твой голос, чтобы использовать его в своих целях, сбрасывают твоего отца со скалы, чтобы стать во главе семьи. Но ведь и спасают тебя зачастую тоже незнакомцы, разве нет? Те, кто видит, как ты грустишь, одинокая и потерянная, и говорят: «Эй, пойдем со мной! Я тебе помогу!»
Неужели хорошие люди тоже могут обидеть?
Мама с папой об этом никогда не рассказывали.
Наверное, они сейчас волнуются. Трудно сказать, сколько уже прошло времени, потому что здесь постоянно темно. Окно над кроватью заклеено бумагой – на такой учителя пишут большими буквами слова, – и кажется, что-то просунули под дверь.
До двери все равно не дотянуться. Руки немножко шевелятся, но цепь, которой он пристегнул ее левое запястье (она только-только научилась отличать левую сторону от правой) к чему-то торчащему из стены, недостаточно длинная, чтобы дотронуться хотя бы до заклеенного бумагой окна. На щиколотки он тоже надел что-то холодное и твердое.
Потом он исчез. Защелкнул последний браслет и вышел из комнаты, не обернувшись.
Сейчас здесь тихо. Иногда ей мерещится, что из-за двери слышны приглушенные звуки, но внутри комнаты все как в тот раз, когда она, задерживая дыхание, ныряла в океанские волны. Как будто в ушах что-то шипит и грохочет.
Что, если он ее здесь бросит?
Ищет ли ее мама? А папа вернулся уже с работы? Они, наверное, сердятся. Потому что строго-настрого запретили ей разговаривать с незнакомыми мужчинами. А значит, очень разозлятся, когда поймут, что она наделала. Пошла за ним через дорогу, залезла в фургон. Тогда он все еще казался таким добрым. Даже протянул ей жевательную резинку. От него пахнуло мятой, когда он помогал ей забраться на переднее сиденье. Как будто только что почистил зубы.
Доброта очень быстро испарилась, как только он обогнул фургон и сел на водительское место. Едва она схватилась за ручку двери, он наклонился и грубо оттолкнул ее руку. Не больно, но она все равно расплакалась. Родители никогда, ни разу в жизни ее не били.
– Чего как маленькая, – буркнул он и завел двигатель.
Перед глазами мелькнул двор, открытая входная дверь в их дом, а затем она крепко зажмурилась, чтобы остановить слезы.
– Молодец, – похвалил он, снова становясь добрым.
И увез ее далеко.
Глава 5
На этот раз Рут иначе составляет подробный список предстоящих действий – так, чтобы ненароком не спровоцировать новый эпизод.
Для начала: она не станет звонить инспектору Кэнтону, пока не найдет убедительные доказательства. И уж точно не будет беспокоить родственников Коко (воспоминания о том, как сестра Реи обозвала ее по телефону «малахольной сукой», до сих пор свежи). Строить догадки тоже не будет. Просто воспользуется доступными ей инструментами и постарается сохранять объективность. Иными словами, поведет себя, как добропорядочный детектив.
Когда-то Рут состояла в интернет-сообществе таких детективов. Восстановив сегодня свой аккаунт, она обнаруживает, что за пять истекших с той поры лет практически ничего не изменилось. На главной странице сайта под названием «Что с ней случилось?» все те же удручающие данные о снижении раскрываемости убийств, числе пропавших без вести и
