Три цвета надежды - Юлия Олеговна Чеснокова
— Здорово я тебя задел, да? — без ехидства, а скорее с раскаянием прямо спросил Джин.
— Я предпочитаю не выражаться грубыми словами, но ты, конечно, козёл и чмо, господин дантист, — язвительно отчеканила Юна и, когда это было произнесено и осмысленно, вдруг сдулась, выпустив этот негатив, и слабо улыбнулась.
— Как я могу исправиться и загладить свою вину? — Джин даже не знал, что больше на него повлияло: ощущаемое тепло между ними, которое тянуло к близости и тому, чтобы не прощаться с этой девушкой, или то, что имидж золотых, всё-таки, нуждался в исправлении. Они что, вот так вот и выглядят, как описала Квон Дами? До чего они опустились…
— Поздно.
— Юна, проблема в том, что многие люди сами не знают, что сделает их счастливыми. Даже если бы золотые охотно откликались на предложения вступать в брак и отношения, влюбляться и любить — это никому не сделало бы лучше. Мы погибаем, рискуем, постоянно отсутствуем дома. Кому это понравится? Какой женщине? Ты не понимаешь, о чем рассуждаешь. Какими бы мы ни были — героями или гордецами, мы добровольно, и это сложилось много веков назад, отказались от личной жизни ради того, чтобы никого не тревожить и не ранить. Без страха и упрека рыцарями, наверное ты права в этом, можно быть только на расстоянии. И мы воздвигли преграду против преодоления этого расстояния, которую ты хочешь разрушить. Я понимаю, что ты хотела обрести свободу, но мы не то орудие, которым этого надо было добиваться. Мы не для этого.
— Моя ошибка в том, — совсем тихо признала она. — Что я считала, что вы можете всё.
— Но ты требуешь поступиться нашими принципами. А именно это невозможно.
— Ваш долг — сеять счастье и покой, но ваши принципы мешают его же осуществлять! Какое недоразумение…
— Великий Будда! Ты хочешь, чтобы я отбил тебя у твоего брата? Я попытаюсь это сделать…
— Да ничего уже не нужно! — оттолкнула она Джина и вышла в переулок из ниши в торцевой стене дома. С его другого конца тут же разнеслись голоса «там! Они там!». — О нет! Бежим! — дернула она мужчину, забыв о боли в ноге. Джину ничего и не оставалось, как поддаться, чтобы не быть загнанным в угол в этом темном тупичке. Раздались выстрелы. В ответ стрелять он не мог, поскольку в любой момент где-то могли появиться гуляющие жители города, невиновные пешеходы, а на скорости и в темноте он не стрелял давно, так что рисковать не стоило.
— Вот идиоты! Они же и в тебя попасть могут! — возмутился стоматолог, выбегая на светлую улицу и оглядываясь, куда же тут поворачивать?
— Не все наёмные бандиты отличаются умом, — пригнулась Юна и увидела перед ними католическую церковь. — Туда!
— Что?! В храм? — Однако они, не достигнув пешеходного перехода или светофора, бросились через дорогу, заставив две машины нажать по тормозам. Проскользнув между ними, не дообсудив предложенного варианта, они ступили на паперть, засеменив ногами по ступенькам вверх. — Ты хочешь, как в Средневековье, ворваться внутрь с криками «убежища, убежища!». Мне кажется, в наше время это уже не сработает…
— Просто это единственное здание, которое должно быть открыто в любое время суток!
Они достигли дверей и, дернув их, обнаружили подтверждение слов Юны. Нырнув в них, пара услышала очередной рикошет пули по ту сторону.
— Я хоть и не верю в Бога, но, поскольку католичка, то кое-что об этом знаю… — повернув изнутри защелку, мужчина более-менее успокоено выдохнул и пошёл между рядами скамей, разглядывая неф и алтарь впереди.
— А я вообще-то буддист, так что в таком месте, кажется, впервые, — Джин осмотрелся, ища, нет ли какой-либо охраны? Или запасного выхода, может? Он должен быть где-то в заалтарной части. В двери раздался стук, граничащий с попытками сразу её выбить.
— Они скоро ворвутся сюда любым способом… — царящий мгновение назад покой в свете нескольких лампад нарушился жутким грохотом, и всё очарование духовной обители рассыпалось. Из глубин послышались шаги. — Ну вот, теперь ещё нас обнаружит пастор, или кюре, или священник… как их там звать.
— Да, ты очень прилежная католичка, — улыбнулся Джин, присев.
— Я и не говорила, что в курсе всего. Чего ты расселся? Нужно искать выход.
— Я вступлю в бой, — решительно изрек дантист. Откуда-то из-за задних колонн появился священнослужитель, застегивающий пуговицы черной сутаны.
— В чём дело?! Вы что-то хотели? — он быстро заметил пистолеты в руках обоих и попытки выбить дверь. — Что происходит? С оружием! В церковь!
— Пожалуйста, только без причитаний! — огрызнулась Юна. — За нами гонятся, вы не поможете нам укрыться?
— Храм Божий не место для кровопролития! Вы можете выйти вон там… — указал он было туда, откуда вышел, но там тоже раздался стук.
— Окружили… — заметил Джин, опершись о колени и задумавшись.
— Если они ворвутся, то направь пистолет на меня и пригрози выстрелить, — велела ему девушка.
— Что? Никогда, — покачал головой мужчина.
— Нам не до этикета! Ты просто будешь блефовать, что пристрелишь меня, ясно? — он упрямо повторил свой жест. Подойдя к нему, Юна взяла его руку с пистолетом и попыталась направить на себя. — Да прекрати сопротивляться! — силу Джина ей было не перебороть и он, оттолкнув её руки, не позволил дулу быть и близко наведенным на неё.
— Я не буду этого делать! Если я захочу прижать тебя к себе, то сделаю это под более безопасным предлогом.
— Если не станешь трупом до этого! — двери стали трещать петлями. Джин сосредотачивался, настраиваясь на сражение, но в глазах Юны заиграли другие мотивы. Отойдя от него, она вдруг направила на него пистолет сама. — Встань.
— Что? — удивленно округлились глаза Джина. Он не подозревал, что в какой-то момент она может ополчиться против него. Несмотря на то, что они с Хосоком подозревали её в неискренности, всё-таки он до последнего верил, что Квон Дами отличается от своего брата, и не пляшет под его дудку. — Юна… что ты творишь?
— Спасаю тебя!
