Хрустальная сказка - Макс Рейн
– Это не входило в план… – Алекс выглядел обескураженным.
– Зато все смотрят! – с триумфом ответила она.
Посетители с недоумением пялились на них.
– Вон тот, в синем, – прошептала Пегги, едва шевеля губами.
Алекс присмотрелся к Пьеру. Худощавый и сутулый, с легкой щетиной на лице, он не производил впечатления пожирателя женских сердец. Однако его взгляд излучал ту особую уверенность, что присуща владельцам роскошных автомобилей. Когда Пьер заговорил, его неожиданно глубокий голос напомнил Алексу дикторов центральных каналов.
Официант поставил на стол хрустальные вазочки – в прозрачной воде плавали нежно-розовые лепестки. Пегги, увидев, что Пьер наблюдает за ней, одарила Алекса преувеличенно восхищённым взглядом и, элегантно приподняв вазочку, сделала глоток. – Что-то совершено безвкусное… – произнесла она.
Пьер ухмыльнулся. Девушки за его столом как по команде демонстративно закатили глаза. Пегги догадалась, что сделала что-то не так.
– Стоп! Это нужно снять! – неожиданно предложил Алекс. В его голосе звучало столько искреннего восхищения, что купол паники, накрывшей Пегги, начал рассыпаться. – Дорогая, это бесподобно! Давай-ка на камеру! – Он небрежно достал телефон.
– Это же Алекс Берг! – раздалось в зале.
Пегги, не совсем понимая, что происходит, настороженно взглянула на посудину. Алекс озорно подмигнул.
– О! Это что-то новенькое… – Пегги картинно подняла вазочку, поворачивая её в лучах света. – Такой необычайно прозрачный напиток. И эти лепестки… Прямо чувствую, как освежаюсь!
Она отпила и театрально прикрыла глаза. Невероятная безвкусица. Посетители за соседними столиками достали телефоны – кто украдкой, а кто и в открытую. Пьер и его компания изо всех сил сохраняли невозмутимость, но то и дело бросали короткие взгляды в их сторону.
Пегги, войдя во вкус, сделала ещё глоток. И тут же поперхнулась – розовый лепесток предательски прилип к нёбу. Она попыталась элегантно от него избавиться, но лепесток только прицепился крепче. Пегги издала сдавленный звук, нечто среднее между кашлем и смешком, отчаянно пытаясь сохранить достоинство.
– Кх-кх! Кха… Ещё никогда… – она склонилась над столом, с усилием выплевывая лепесток на белоснежную скатерть. Прокашлялась, тщетно пытаясь придать голосу светскую небрежность. – Еще никогда… Не чувствовала себя настолько… Свежей. Теперь понятно, почему эту гадость никто не пьёт! – выпалила она, смахивая выступившие от кашля слёзы.
Алекс хохотал.
– Вот это контент! Вполне натурально, – выдохнул он сквозь смех. – Давно так не смеялся. У тебя точно талант!
К их столику подошёл хозяин заведения с серебренным подносом.
– Позвольте угостить вас нашим фирменным десертом и особым сортом чая. – Он с улыбкой поставил угощение перед ними. – Ваш… Нестандартный подход к чайным традициям определённо заслуживает особого внимания.
Видео моментально разлетелось по сети, угрожая установить новый рекорд просмотров. Подписчики восхищались и оригинальной идеей Алекса, и талантом Пегги. Никто не заподозрил истинной подоплеки происходящего. Пегги была счастлива, купаясь в лучах неожиданной славы, хотя сама по-прежнему ничего не понимала.
– Знаешь, – заметил Алекс, когда они вышли на улицу, – для человека, далёкого от чайных церемоний, ты выступила блестяще.
– А что это вообще было? – поинтересовалась Пегги.
– Это называется «finger bowl» – пиала для омовения пальцев. Их подают между блюдами или после еды. Окунаешь кончики пальцев и вытираешь салфеткой, – просто объяснил Алекс.
– Погоди… Так это была вода для мытья рук?! – простонала Пегги. – И ты вынудил меня её пить! На камеру!
– Вообще-то, это была твоя идея, – парировал Алекс. – А вышло, как задумано.
– Теперь ты мне крупно должен!
– Учту, – рассмеялся он.
***
– Ничего себе! – восхищалась Микаэла, выписывая круги по просторной гостиной Антуана. – А ты богач. Тут можно устраивать конкурсы танцев или балы. Может, раньше так и было? – серьёзно предположила она, указав на идеально отциклеванный старинный паркет.
– Да какие там балы, – смутился Антуан. – Это квартира моей бабушки. Когда-то ее семья действительно была зажиточной, но потом… – он махнул рукой. – Остатки былой роскоши.
– Сомневаюсь, что во времена твоей бабушки делали дизайнерский ремонт. У тебя тут хайтек. – Она разглядывала встроенную в стены современную мебель с led-подсветкой.
– Это Алекс, мой старший брат. В один из своих приездов он решил, что самое время сделать ремонт. Я был категорически против. Но с ним бесполезно спорить, – Антуан сморщил нос. – Он сказал: «Чтобы построить что-то новое, нужно снести что-то старое – такова цена прогресса».
– У него тонкий вкус. – Микаэла осмотрела искусно подобранные по цвету подушечки на диване и расставленную в витрине буфета посуду.
– Это так, – согласился Антуан, – он во всем стремится к идеалу. И в работе, и в жизни. И девушка у него очень красивая. Если кто действительно умеет жить, так это мой брат.
– Вы с ним близки? – с интересом спросила Мика.
Антуан на секунду задумался.
– И да и нет. Мы во многом расходимся во взглядах. У Алекса все просто, по принципу «хочешь – бери». Я не всегда разделяю эту позицию. Он, бывает, очень раздражает меня. Но стоит нам не общаться какое-то время, я начинаю по нему очень скучать. Смешно, конечно, скучать по человеку, с которым то и дело споришь. Но не знаю… С другой стороны, хорошо, когда у тебя есть кто-то, с кем в любой момент можно поругаться.
– Еще как хорошо, – согласилась Микаэла. – Большая удача, когда у тебя есть с кем разделить свои мысли. А где он сейчас?
– Он в Швейцарии живет. Я как раз к нему на следующей неделе собираюсь. Он там учился, а после учебы решил остаться.
– Он говорит по-немецки?
– Он живет в Нионе, это недалеко от Женевы, во французской части. Но немецкий знает. Он свободно говорит на пяти языках, – с гордостью рассказывал Антуан, – французском, немецком, итальянском, английском и шведском.
– Круто! – восхитилась Микаэла, подъезжая к книжным полкам, где было более трёхсот книг, и примерно половина – мировая классика.
– А сюда он часто приезжает?
– Не очень. И всегда останавливается в этой комнате.
– В гостиной?
– Только тут. На этом диване. В спальне ему, как он сам говорит, не мечтается. Она, видите ли, слишком маленькая.
– Это да. Чтоб мечтать о чём-то большом, нужно пространство, – с пониманием кивнула Микаэла. – У тебя тут целая библиотека. Флобер, Пруст, Золя, Толстой, Стриндберг, Лагерлёф. Ты всё это читал?
– Не-е, – признался Антуан, – я даже свою научную литературу не успеваю прочесть. А классика – это то, что люди предпочитают иметь, а не читать.
– Зачем
