Три цвета надежды - Юлия Олеговна Чеснокова

ей было интересно и страшно, приятно и стыдно, радостно и грустно, она была не в силах выразить все свои эмоции, всё ещё боясь того, что если начнёт активничать, то Хосок очнётся, поймёт ошибку и сбежит. Девушка была готова пожертвовать своей девственностью, лишь бы он остался с ней как можно дольше. Никогда такое больше не повторится, и пусть рано утром придётся краснеть и объяснять ему, как он тут оказался и, скорее всего, он разозлится и уйдет, всё-таки желаемое для неё того стоило. Поцелуи Джей-Хоупа отвлекли её от рассуждений, его язык закружил в вихре страсти, а руки вжали её в кровать. Тугая и горячая плоть уперлась в Хану, и ей показалось, что это уже всё — дальше ничего не бывает. Он тронул своим мужским достоинством её сокровенное место, и неопытной девушкой это воспринялось за секс. Однако даже в хмельном угаре, Хосок продолжал давить, понимая, что член должен войти внутрь, а не остаться снаружи. Что же ему мешало? Нури, как и все бывалые путаны, знала средства, помогающие влагалищу оставаться узким и тесным, но чтобы настолько? Вцепившись в мягкие губы властнее, он взялся за недвижимые бедра под собой и потянул их на себя, напирая со всей силы. Что-то стало поддаваться. Жаждущий и ненасытный член забился пульсом в предвкушении. Хосок сделал ещё один мощный толчок. Хана не выдержала и вскрикнула. Это было больно, но он не прекращал и продолжал входить в неё. Въявь ощущая, как что-то внизу неё расширяется и надрывается, девушка запоздало запаниковала и, продолжая чувствовать боль, попыталась отпихнуть от себя Джей-Хоупа, но тот уже не мог остановиться на середине пути. Не обращая внимания на её отмахивающиеся руки, он прижал её к себе крепче, сжав в объятьях и ложась на неё полностью, всем телом. Заткнув рот очередным поцелуем, он сделал ещё два рывка, разорвавших плеву, и вошёл до конца. В его рот устремился скулёж, похожий на отдаленный вой раненного зверька. На глазах Ханы выступили слезы, но сдавленная властными руками Хоупа, она отторгла страх, она доверилась ему, поняв, что вот теперь-то, на самом деле, всё. Он вошёл в неё до предела, избавив от того, что и было её невинностью. С кровью и болью она подарила ему себя, ему — не осознающему даже, с кем он сейчас переспал.

Ненасытно задвигавшись на девушке, Джей-Хоуп всё больше прислушивался к ощущениям и трезвел. Слишком трудно, слишком тяжело входилось в обычно гостеприимное лоно. Его природа, привыкшая к Нури, не распознала её, хотя было не менее хорошо, может быть, даже более, но это стоило списать на влияние алкоголя, ведь раньше он никогда в таком виде не трахался. Хосок яростнее заработал бедрами, желая поскорее достичь разрядки, пускай и знал, что быстро он этого делать не умеет. И в этот момент, когда он отдался сугубо мужскому труду — вколачиваться с животной жестокостью в горячее и влажное нутро, вгонять себя до основания и до женского крика — он прислушался к стонам и голосу, звучавшему под ним. Он не принадлежал Нури!

Хане было по-прежнему немного больно, но ладони Хоупа, прижимавшие её к себе, гладящие, ласкающие щеку, пальцы Хоупа, берущие её пальцы и переплетающиеся с ними снимали напряжение и доказывали, что останавливаться рано, что дальше будет лучше. И девушка, забываясь, перетерпев пик неприятных ощущений, подстроилась под получение удовольствия, зная, что в любом случае запомнит это всё, как нечто прекрасное. Но Хосок почему-то стал замедливаться, пока совсем не остановился. Простонав последний раз, Хана замолчала, заметив, что парень перестал двигаться. Его руки отпустили её и, упершись по сторонам, на подушку, приподняли его над ней. Сверкнули распахнувшиеся глаза, пытающиеся увидеть сквозь черноту. Студентка увидела в них — хотя скорее предположила, чем увидела, в этом-то мраке, — возвратившуюся трезвость. Внезапно подорвавшись с места, Хосок слетел с кровати и, упав на пол, поднялся на ноги, и засуетился по комнате в поисках источника света. Прежде, чем он нашёл его, нащупав включатель, Хана успела выдернуть из-под себя одеяло и накинуть сверху. Только что переспав с парнем, она жутко его засмущалась, как и своей наготы в целом. Ей не хотелось, чтобы он видел её без всего. С зажжением лампочки Джей-Хоуп обернулся к кровати и, разглядев Хану, пошатнулся. Она восприняла это как разочарование, отторжение и пренебрежение. Конечно, он хотел заниматься любовью не с ней…

Молодой человек во все глаза таращился на девушку, с которой только что слез. Это определенно была не Нури, и обстановка вокруг говорила о том, что это не бордель. Почему же он подумал, что всё совершенно иначе? Складывание цельной картины не совсем удавалось, но кое-что память выдавала. Он уже был в этой комнате, не так давно… общага! И девушка, это же официантка из кафе, где они постоянно зависают. Как её там? Джина, Нана… Хана!

— Хана?! — сипло выдохнул Джей-Хоуп. Вместо ответа она опустила глаза, прижав к себе одеяло и прячась за ним. — Как я… что я тут делаю? — Что он тут делает? На одеяле, скрывшем голую студентку, алело пятно. О боже! Нет! Понятно, что он тут делает, но как же… ведь он никогда… таких не трогает. Обещал сам себе. Его и не волновали они. Такие. — Как я оказался здесь?

— Вы… — несмело начала Хана, едва заставив себя приподнять взгляд. — Вы были пьяны.

— Это я помню… а потом? Я пришёл в ваше кафе, кажется…

— Да, и уснули. Мы вызвали такси… — Хосок ждал дальнейшего повествования. Хане было жутко признать, что это её инициатива — привезти его к себе. Но что уж лгать? — При вас не было документов, а вы не отвечали, куда вас везти… И мне пришлось привезти вас сюда. Мне помог поднять вас охранник, я сказала, что вы мой кузен, иначе бы не пустили.

— Черт! — Хоуп схватился за голову, вспомнил о важном — посмотрев на всё ещё дыбящееся орудие кое-как запихал его в штаны и застегнул, — сел на стул. — Я… прости, Хана. Мне нет оправдания. Я полез к тебе, да? Я тебя… изнасиловал? — со страхом спросил парень, абсолютно не помня, как же перешло к сексу. Он очнулся в процессе, на стонущей девушке, а сопротивлялась ли она? Все следы указывали на то, что она была девственницей, а какая девственница добровольно отдалась бы такому пьяному скоту?

— Нет, — тихо-тихо выговорила Хана, натянув одеяло до носа. Хоуп округлил глаза.

— Нет? — она покачала головой в подтверждение. — То есть… я не принуждал