Платье для убийства - Анастасия Борзенко
Отсюда наркотические и алкогольные зависимости, мало кто посещает психотерапевта. Это долго и неудобно, а чувствовать себя нормально им надо «здесь и сейчас». Наркотики и алкоголь делают это возможным, а вот с сеансами психотерапии так быстро не выходит. К тому же многих пугают психотерапевты, им кажется, что это признание в том, что у них «нехорошо с мозгами». Странные люди, можно подумать, у кого-то хорошо. Нет таких людей. Нет!
Сегодня писательница рассказала, что ее попытка познакомиться с соседкой ни к чему хорошему не привела, она подробно описала ее реакцию, и Станислав Сергеевич уже собирался сказать ей, что не стоит зацикливаться на женщинах в дурном настроении, как прозвучало имя соседки. Анна Прозоровская.
Анна жила в том же доме, он сам купил ей там квартиру, это была точно Анна. Нет, с Анной ей никак нельзя сближаться, Анна изведет и себя, и ее, но порадовало, что Анна не дала ей шанса продолжить общение. Это хорошие новости, значит, у Анны все, по крайней мере, неплохо, раз она держит себя в руках. А то, что они соседи, какая-то усмешка судьбы. Судьба издевается над ним и присылает ему клиентов, которые рассказывают об Анне!
Все связаны друг с другом так или иначе, это Станислав Сергеевич заметил давно. Анна так часто у него перед глазами и на слуху последнее время… Писательница и его пригласила на презентацию, но сегодня ему надо сделать отчет. Иначе Крисанов перестанет оказывать ему былое уважение, а связи с такими людьми терять нельзя. Сначала ужин с Асей, чтобы расставить все точки над i, а потом отчет. Виски и отчет.
Кому он врет? На самом деле он просто пытается заглушить безумное желание ее увидеть, он дал обещание и не может его нарушить. Больше никогда и ни при каких обстоятельствах не беспокоить. А было бы так здорово смотреть в ее глаза и слушать ее голос… Интересно, что делает Анна сейчас?
Задумавшись, Станислав Сергеевич не заметил, как в кабинет вошла Алиса. Девушка села в его кресло и с удовольствием вытянула ноги. Она наблюдала за мужчиной и улыбалась, какой он все же красивый… Правда, грустный сегодня, интересно, что не дает ему покоя?
Почему в его кабинете до сих пор нет гирлянд и игрушечных елочек? Или он считает, что это отвлекает клиентов? Клиент или пациент… Девушка едва не рассмеялась в голос, ей показалось забавным это сравнение.
— Может, ты все-таки пересядешь? — Он заговорил так внезапно, что Алиса вздрогнула. Значит, он услышал, как она пыталась не засмеяться.
— И вам добрый вечер!
Он обернулся и с облегчением отметил, что Алиса выглядит хорошо. Ждал худшего.
Станислав Сергеевич сел в кресло и достал блокнот для записей. Он редко делал записи, в основном использовал эту тактику для пациентов, чтобы люди понимали, что их слова и реакции что-то значат. В большинстве же случаев он просто рисовал самолетики, как в детстве. И Алиса не станет исключением, она должна понимать, что все, что происходит в этих стенах, очень важно. Важно для него.
— Сегодня будете спрашивать меня о моих чувствах по поводу парня? — Алиса говорила спокойно, и это обнадеживало.
— Ты хочешь об этом поговорить? — Станислав Сергеевич старался отвечать в той же тональности, чтобы консультация прошла комфортно.
— Если нужно, можем поговорить. — Девушка пыталась говорить ровно, но голос временами «съезжал» на осиплые нотки. Станислав Сергеевич довольно кивал, это добрый знак, необходимо, чтобы она выплеснулась, а Алиса едва заметно кивала в ответ, необходимо, чтобы он это заметил… То, что она пытается «выплеснуться».
— Да не особо нужно… Расскажи мне лучше о своих планах на сегодня. Что ты будешь делать после того, как мы закончим нашу встречу?
— Не знаю, — пожала плечами Алиса, — наверное, куплю новогодних гирлянд и подарков.
— Ты любишь Новый год? — улыбнулся Станислав Сергеевич и сделал заметку. Заметку для Алисы, на самом деле просто нарисовал самолетик. Первый за консультацию… Обычно их выходит с пару десятков. Когда больше, когда меньше…
Девушка едва заметно усмехнулась, но постаралась оставаться верной себе в голосе и тональности.
— Конечно, это же время чудес и волшебства… Это время, когда… — Она почувствовала, как ее голос осип и из глаз потекли слезы. — Это ужасно, Станислав Сергеевич! Мы собирались отметить праздник вместе и… — Вскочила с диванчика и бросилась к нему, опустилась на колени, мужчина аккуратно прижал ее голову к груди и погладил по волосам.
Алиса услышала его тяжелый вздох. Все же она очень хрупкая, старается держаться, но нельзя держать эмоции в себе. Все идет очень хорошо.
— Говори, просто говори все, что приходит на ум, Алиса.
Девушка прикусила губу, чтобы не рассмеяться, но начала говорить. Слезы лились потоком, а голос стал более хриплым, в слова она особо не вдумывалась, просто говорила обо всем, что уже видела по телевизору или читала в книгах, обо всем, что обычно люди испытывают и говорят в подобных ситуациях. Иначе он не поверит. Нельзя, чтобы он не поверил.
Станислав Сергеевич еще какое-то время гладил волосы, затем аккуратно поднял девушку и помог ей дойти до диванчика. Алиса присела, обняла подушку и грустно качала головой.
— Мне легче стало, я так и не поплакала после того, ну… Как узнала про… — прошептала она.
— Да, я понимаю… — кивнул Станислав Сергеевич. — Я попрошу Лину принести тебе чаю…
— Нет, я не могу больше пить чай, мне плохо, мне в самом деле очень плохо! — Она закрыла лицо руками и снова разрыдалась.
— Да, да, я вижу, Алиса, не переживай, я выпишу тебе лекарство, которое быстро все исправит, но только на первое время. Мы с тобой справимся со всем вместе и сделаем это поступательно, хорошо?
— Спасибо. — Алиса пыталась улыбаться и шмыгала носом.
— Меня не надо благодарить, ты должна поблагодарить себя за то, что такая сильная.
— Но я слабая, я реву, как белуга, и…
— Ты нашла силы, чтобы показать мне настоящие эмоции, ты поделилась со мной тем, что решила спрятать от всех, а сейчас подыши и давай сделаем упражнение.
Алиса на секунду напряглась, но согласно кивнула. Снова эти идиотские упражнения, неужели они помогают хоть кому-нибудь? Интересно, почему подобные вещи не помогают, если люди делают их сами? К примеру, никто не в силах закрыть глаза и приказать себе вспомнить себя ребенком, чтобы понять что-то важное, но, как только психотерапевт попросит это сделать, все получается. Или все придуриваются, лишь бы от них отстали?
Когда психотерапевт говорит, что во всех бедах виноваты мама или
