Зигзаг у дачи - Татьяна Витальевна Устинова
Натка и так приезжала каждые выходные, поскольку у Сизовых проводили остаток лета ее дети. Она забирала Сеньку и Настю только на то время, которое они провели семьей в Калининграде, на свадьбе у сестры Лены. Воспоминания у всех остались великолепные: яркие и добрые. Натка держала венец в церкви, Таганцев вел невесту к алтарю, Настя разбрасывала лепестки роз, а Сенька выглядел настоящим красавчиком в строгом костюме и рубашке с бабочкой.
Вернувшись из Калининграда, Натка снова сдала детей Сизовым, чтобы сын и дочь хотя бы еще две недели провели на свежем воздухе и парном молоке, которая Татьяна Ивановна покупала для них в соседней деревне. Сама же Натка с головой погрузилась в дело, которое задумала уже после того, как Сизовым вернули дом. Она была уверена, что старики заслуживают большего.
– Это их земля, – с жаром говорила она мужу, разъясняя, что хочет сделать, и пытаясь привлечь его в сторонники. – До революции Дорофеевым вся округа принадлежала. И благоустраивали Рождествено именно они.
– Ну и что? – пожимал плечами Таганцев. – Нет у нас в стране закона о реституции. Это тридцать лет назад тема возвращения имущества наследникам дореволюционных владельцев не сходила со страниц СМИ. Эксперты, потомки дворянских фамилий и просто интересующиеся обсуждали возможные пути реституции, но на практике вся эта дискуссия не вылилась ни во что конкретное. Один из так называемых дворян даже создал прецедент. Был такой инициатор возвращения национализированной недвижимости, объявивший, что он – потомок княжеского рода Мещерских, который пошел в лобовую атаку на российское государство. Предъявил документы на право владения усадьбой Алабино под Москвой и начал ходить по инстанциям. На тот момент от усадебного дома оставались одни руины, а пригоден для жилья был только флигель. Поначалу Мещерскому удалось договориться с местной администрацией, и он вместе с семьей в этом флигеле поселился. Но потом выяснилось, что никто ему усадьбу не вернет, и этот князь куда-то съехал.
– Костя, никто и не говорит о реституции, – Натка разговаривала спокойно, что бывало нечасто. Обычно, когда жена Таганцева загоралась какой-то новой идеей, она перла напролом, словно танк, убеждая всех в своей правоте. – Я изучила вопрос. Юристы однозначно говорят о невозможности так называемой абсолютной реституции, когда потомкам владельцев возвращают весь фонд недвижимого имущества, национализированного после Революции тысяча девятьсот семнадцатого года. Во-первых, у большинства наследников нет никаких документов, подтверждающих их права. В послереволюционной разрухе все бумаги пропали. Объяви сегодня реституцию, громадное количество наследников автоматически лишится легальных путей возвращения бывшего имущества. Потому что раз нет документов, то нет и прав. Да и у государства есть резоны не возвращать в частные руки объекты, большая часть которых имеет статус памятников архитектуры.
– Тогда о чем мы говорим?
– О том, что есть несколько путей возвращения имущества в индивидуальном порядке, правда, реституцией в строгом юридическом смысле они не являются. Я собрала информацию. Де-факто некоторые потомки бывших владельцев все же возвращают в частную собственность свои родовые дома и усадьбы. Например, правнучатый племянник Лермонтова, которого, кстати, тоже зовут Михаилом Юрьевичем, возглавил ассоциацию «Лермонтовское наследие» и совместно с государством стал восстанавливать усадьбу Середниково. Ему недвижимость была передана государством в аренду на сорок девять лет с жестким обременением по использованию. Усадьба имела большую историческую ценность, потому что в ней четыре лета жил Лермонтов и провел детство Столыпин. Так что потомки обязывались восстановить усадебный комплекс и держать его открытым для посещений. Было это еще в начале двухтысячных годов, и сейчас все работает, я проверила. Кстати, неплохо бы с детьми туда съездить. Недалеко и очень познавательно.
– Съездим, – кивнул Таганцев. – Только не очень понятно, при чем тут Сизовы.
– Костя, земля, которая когда-то принадлежала семье Дорофеевых, сейчас находится в собственности сельского поселения. Другими словами, она государственная, не частная.
– И что?
– А то, что я поговорила с Мариной Раковой, которая объяснила мне, что согласно статье семь Земельного кодекса РСФСР тысяча девятьсот девяносто первого года, граждане РСФСР в соответствии с настоящим Кодексом имеют право по своему выбору получить в собственность пожизненное наследуемое владение или в аренду земельные участки как для ведения крестьянского или фермерского хозяйства, так и для индивидуального жилищного строительства и личного подсобного хозяйства в городах, поселках и сельских населенных пунктах. Передача земельных участков в собственность граждан производится местными Советами народных депутатов за плату и бесплатно. А статьей шестой Земельного кодекса РСФСР тысяча девятьсот девяносто первого года, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, установлено, что земли, находящиеся в государственной собственности, могут передаваться Советами народных депутатов в соответствии с их компетенцией в пользование. Понимаешь теперь?
– Нет, – искренне признался Таганцев.
– Костя, Дорофеевым принадлежало пятьдесят десятин земли, и это подтверждено документами из архива, которые ты нашел. Документы, подтверждающие родство Татьяны Ивановны с Агафоном Дорофеевым по прямой линии, тоже есть. На основании таких же точно документов жительница Ульяновска отсудила дом, когда-то принадлежавший ее раскулаченному деду. Она так же собрала в архиве документы, и в итоге ей удалось юридически доказать свои права, так что недвижимость вернулась к законному владельцу. Мы можем помочь Татьяне Ивановне пройти этот путь. И власти сельского поселения, замечу, по закону, просто выделят ей эту землю бесплатно в бессрочное пользование. А потом она сможет переоформить право постоянного (бессрочного) пользования на право собственности. Это возможно в отношении участка, которым пользовались до введения Земельного кодекса Российской Федерации в две тысячи первом году, а тысяча девятьсот двадцатый год точно был до этой даты. Участвовать в этой процедуре могут граждане в порядке наследования, и каких-либо ограничений по сроку переоформления нет.
– Ну хорошо, ты пройдешь через десяток инстанций, разбивая себе лоб о порог каждой из них. Ты докажешь, что Сизовы имеют право на эту землю, после чего местные власти, только ради того, чтобы больше никогда тебя не видеть, выделят Сизовым пятьдесят десятин земли. Что они дальше будут с ней делать? Это пятьдесят десятин земли, на минуточку.
– Костя, иногда я начинаю сомневаться в твоей адекватности, – Натка прищурилась. – Или ты не знаешь, куда можно деть сто гектаров земли в ближнем Подмосковье? Тогда я открою тебе маленький секрет. Эту землю можно, например, продать. И обеспечить себе безбедную старость.
– Натка, по-моему, известие, что ты вписана в завещание стариков, нагрело тебе голову. Ты что, нацелилась на потенциальные сизовские миллионы?
Наталья Кузнецова обиженно выпятила нижнюю губу.
– Костя, ну что ты говоришь? Насколько я знаю Татьяну Ивановну, она этими деньгами еще со своими двоюродными поделится. Они же тоже наследники Агафона Дорофеева. А про себя и наследство я вообще не думаю. Просто если есть возможность помочь двум одиноким старикам, то почему бы этого не сделать.
Этот разговор случился между Натальей и Таганцевым сразу после того, как они отстояли в суде маленький дом Татьяны Ивановны и Василия Петровича. Под шумок победы Натке тогда удалось уговорить стариков подписать бумагу, предоставляющую ей все права представлять их интересы, после чего она при молчаливой поддержке Таганцева, продолжавшего саркастично улыбаться, и при помощи Марины Раковой начала забег на короткие дистанции.
Его результатом стало официальное решение властей муниципального округа, к которым относились Красные Холмы, о бесплатном выделении Татьяне Ивановне Сизовой (Агафоновой-Дорофеевой) участка земли, когда-то принадлежавшей ее деду, с последующим оформлением в частную собственность. С учетом современных реалий земли выделялось, конечно, не пятьдесят десятин, а только десять гектаров. Больше в ведении муниципального образования просто не было. Все остальные земли
