Зигзаг у дачи - Татьяна Витальевна Устинова
И вот в одночасье все поменялось. «Бедная» подружка готовится к красивой свадьбе и венчанию с очень состоятельным, а главное, искренне любящим ее человеком. У нее подрастает второй ребенок, она живет в центре Москвы в элитной квартире, может не считать денег и снять на свадьбу замок на берегу моря и частный самолет для гостей. И Мария Николаевна никак не может в глубине души с этим смириться, хотя ни за что не признается в этом вслух.
Горелов даже засмеялся от сделанного им открытия. Боже, как же все это нелепо. Елена Сергеевна, как никто другой, заслуживает счастья, и лучшая подруга должна бы искренне радоваться ее удаче, а не завидовать. Вот отчего она даже кофе пить больше не ходит, а если и ходит, то все время говорит Елене Сергеевне гадости. Стыдобища какая-то, честное слово.
Интересно, а Елена Сергеевна понимает, какие чувства лежат в основе охлаждения их отношений? Или искренне недоумевает от произошедшей перемены? А может быть, она вовсе об этом не думает? Ответа на этот вопрос у Дмитрия не было.
– Мария Николаевна, это, конечно, ваше личное дело, но мне кажется, что это неправильно, – как можно мягче сказал он, прекрасно осознавая, что делать замечания судье Помеловой все-таки не имеет права.
Они коллеги, а не друзья, и Мария Николаевна много старше его.
– Что именно? – Она высокомерно посмотрела на него, видимо готовясь встретить в штыки любое сказанное слово.
– То, что вы не поедете на свадьбу. Елена Сергеевна – лучшая ваша подруга. Вы много раз это говорили. Вы знаете, как ей тяжело было все эти годы, и о том, что ее отношения с Виталием Александровичем складывались непросто, знаете тоже. Конечно, ей очень повезло, что она встретила на своем жизненном пути Миронова, но вы, на правах подруги, должны искренне радоваться такому везению. Ведь она все это время всегда радовалась вашим достижениям, и успехам мальчишек тоже.
Лицо Помеловой вдруг исказилось, как будто она собиралась заплакать.
– Жизнь, Димочка, штука полосатая, – проговорила она срывающимся голосом. – Когда-то я закрутки со своего огорода Ленке отдавала, потому что им с Сашкой было в прямом смысле есть нечего. А сколько раз она на моем плече плакала, когда ее мужики ей нервы мотали? Один Говоров чего стоил? А я выслушивала и утешала, понимая, что у меня мой Игорь есть и мальчишки. Я словно за каменной стеной себя ощущала, так почему бы и не пожалеть горемыку. А сейчас что?
– А сейчас что? – тупо повторил Дмитрий, понимая, что на него вот-вот низвергнется лава чужих откровений.
Он чувствовал себя неуютно, потому что для мужчин в целом мало свойственно быть чьей-то жилеткой. А уж в этой ситуации и подавно.
– А сейчас Лену любят, балуют, в деньгах купают, еще и венчание это, – Машка не выдержала, всхлипнула. – Она теперь до конца жизни будет в полном шоколаде. А у меня мальчишки выросли. В следующем году старший школу закончит, а младший еще через год. Нужно думать об институте, причем платном. На бесплатное-то нынче такой конкурс, что не поступишь, тем более что они у меня оба далеко не отличники. А если не институт, то армия. Я все слезы уже выплакала.
– Мария Николаевна, да что же вы переживаете-то раньше времени? – осторожно спросил Горелов. – Еще целый год впереди, можно позаниматься как следует и поступить. Пусть не в самый престижный вуз, но все же. Да и на платное вам Елена Сергеевна наверняка поможет, да и мы все тоже, если потребуется. Да и вообще, муж-то ваш что говорит по этому поводу?
– А муж мой ничего не говорит, – выдохнула Машка. Она взяла себя в руки и реветь, похоже, больше не собиралась. Дмитрий, признаться, был этому рад. – Муж мой любовницу завел. По крайней мере, очень на это похоже. Домой приходит только спать, сваливается под бок, во сне зубами скрипит, как будто у него глисты. Ничего со мной не обсуждает. Поел, что под нос поставили, буркнул под нос «спасибо» и ушел к телевизору. Вот и все наше общение. На дачу, конечно, ездим по выходным, так и там он молча делает то, что надо, а сам все время внутрь себя смотрит.
– Так вы бы с ним поговорили. Может, не в любовнице дело, а у него болит что-то или на работе проблемы. Мало ли по каким причинам человек в себе замыкается и разговаривать не хочет. Что же вы, женщины, сразу любовницу-то подозреваете?
– Ой, Димка, не с тобой мне надо это обсуждать. Ты уж прости, что я тут так разоткровенничалась, – Мария Николаевна встала и пошла к дверям, не забыв забрать со стола коробку с сахаром. – В общем, правильно это или неправильно, а на свадьбу я не полечу. Нет у меня настроения смотреть на чужое счастье, которого у меня не предвидится. А врать и делать вид, что все хорошо, я не хочу. И своей кислой физиономией портить Лене праздник не хочу тоже. Честнее – не ездить.
– Ваше право, – сдержанно сказал Дима, понимая, что этого неловкого разговора Помелова ему не простит.
Она ушла, он задумчиво вымыл чашки и начал готовиться к последнему перед отпуском заседанию, размышляя над тем, как же все непросто в этой жизни даже у тех людей, которые всегда выглядели легкими, счастливыми и беззаботными.
⁂
Я проснулась от заливавшего меня изнутри ощущения счастья. Оно было горячим, как расплавленный шоколад, и таким же тягучим, сладким и сливочным на вкус. Сегодня у меня свадьба. Я выхожу замуж за лучшего мужчину на свете. За любящего меня на все сто процентов человека. За отца моего сына. И это не сон, а реальность, явь, к которой я уже привыкла.
Спальня, в которой я ночевала одна, располагалась на втором этаже старинного замка, полностью отреставрированного и оборудованного по последнему слову техники и комфорта. Все здесь словно создано для того, чтобы продлевать шоколадную негу, погружая в атмосферу ненавязчивой роскоши. Именно ненавязчивой, потому что всякие там витые канделябры, позолоту и прочие элементы «стиля Луев» мне категорически не нравились.
В открытое окно был слышен шум моря. Замок располагался на побережье Балтики, в окружении соснового бора. Вкусно пахло соленой водой и хвоей, кажется, ночью прошел дождь, по крайней мере, сквозь сон я слышала его равномерный шум, и от этого сейчас воздух был особенно свеж и прохладен. Впрочем, день обещали нежаркий, так что духоты и дискомфорта, неизбежного в свадебном платье, я не боялась.
Я посмотрела на часы. Половина седьмого утра. Пожалуй, можно вставать. Парикмахер и визажист придет в восемь, так что есть время не спеша выпить кофе перед тем, как принять душ. Я накинула поверх пижамы вязаный кардиган, вышла из спальни, спустилась на первый этаж и прошла на пляж, к морю, не забыв на первом этаже нажать на кнопку кофемашины.
Из кухни выглянула женщина, присматривающая за замком. Что-то вроде домоправительницы, которая контролирует работу немногочисленного персонала.
– Завтракать будете? – спросила она доброжелательно.
Я покачала головой.
Есть совершенно не хотелось. Наверное, сказывалось легкое волнение, неизбежное перед свадьбой.
– Нет, спасибо, кофе вполне достаточно. Я выпью его на берегу.
В доме стояла тишина. Впрочем, неудивительно. Все приехавшие гости расположились в двух домах по соседству, у которых были собственные выходы к пляжу и своя инфраструктура. Замок оставался только в нашем распоряжении. На третьем этаже разместились Мишка с няней, которые, конечно же, еще спали. Еще одну комнату занимала Сашка, от которой тоже трудно ждать раннего подъема, да еще на отдыхе.
На втором этаже располагались несколько спален. Одна из них, самая большая и роскошная, пока пустовала. В ней все было готово для того, чтобы встретить молодоженов в их первую брачную ночь. В двух других накануне свадьбы ночевали мы с Виталием. Почему-то он настаивал на том, чтобы две ночи по приезде мы провели отдельно. Ах да, из-за венчания.
Я не спорила, желая сделать все, чтобы моему мужу было
