Платье для убийства - Анастасия Борзенко
— Мой парень… Он… Меня не пустили посмотреть на него последний раз, но он правда так плохо выглядит?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, дырка в шее и его губы… — Она вся сжалась, и лицо побелело еще больше. — Вы думаете, это я?
— А у меня есть основания думать, что это вы?
— Нет, но вас это, скорее всего, не волнует. Следаки всегда думают, что виноваты близкие. Я вас не виню. Но это не я.
Девушка попыталась подняться, ее нога неудачно дрогнула, и она упала всем телом на пол. Следователь поднялся, чтобы ей помочь, но она остановила его жестом.
— Я в порядке. — Перевернулась на спину и внимательно на него посмотрела. В глазах появились слезы. — Я очень любила своего парня. Понимаете? Простите. Это все таблетки…
— Какие таблетки?
— Которые пьет наша домработница. Я украла их у нее, — призналась Алиса. — Только, умоляю, не сдавайте меня!
— Девочка моя! — Домработница вошла незаметно, поставила поднос на столик и бросилась поднимать девушку.
Алиса не стала сопротивляться, обхватила ее руками и заплакала.
— У вас совсем души, что ли, нету? Такое потрясение, девочка сама не своя, не спала с тех пор, как горе это случилось! — Женщина с укоризной обратилась к следователю.
— Я должен опросить всех, — спокойно ответил Максим Глебович.
Чего он только не насмотрелся за время своей работы. Все ломают комедию… Правда, эта девочка выглядела искренне, хоть и вела себя крайне нагло.
— Я могу вызвать ее на допрос. — Он поднялся и положил на столик визитку.
— Нет, нет. — Девушка вытерла слезы и выпила несколько глотков из стакана. — Спрашивайте.
— Ну хорошо. Где вы были позавчера в районе с восьми до десяти вечера?
— Дома.
— Кто может подтвердить?
— Я могу. — Домработница погладила девушку по голове и прямо посмотрела на следователя. — Я думаю, что наша девочка не тот страшный человек, что сотворил такое, и вам следует тратить время на поимку настоящего… — она на мгновение запнулась, — убийцы.
— Хорошо, я понял.
Сейчас разговора не выйдет, надо будет на днях вызвать ее в участок и расспросить об их общих знакомых и друзьях. Хотя чутье подсказывало Максиму Глебовичу, что девушка и правда ни при чем.
— Спасибо. Провожать не надо. — Он на секунду задержался. — У нас такие правила.
Девушка подняла на него заплаканные глаза.
— Я знаю, у вас просто такие правила… Я приеду в участок, просто…
— Отдыхайте.
Какая-то странная эта Алиса, надо попробовать копнуть глубже, у нее точно есть скелет, который она будет не рада вытащить из своего пыльного шкафа.
Глава 22 Алиса. Иллюзии чужих городов
В конце концов, это всего лишь игра: хочешь убить кого-то — убей, хочешь украсть — укради. Людей, которые так думают, я встречал больше, чем мне хотелось бы…
Кадзуто Киригая. Кирито
Я догадалась, что все мы чьи-то игрушки, мы даже говорить и думать сами не можем. За нас думают и за нас говорят, нам навязывают все эти правила. Мы видим, насколько они абсурдны, но ничего не делаем, чтобы не угодить ненароком в игрушечную тюрьму…
Иногда, правда, мне интересно, как все обстоит в этой игрушечной тюрьме? Точно должен быть алгоритм «сброса», всегда есть такой алгоритм. Не важно, речь о здании или программе. Все подчиняется алгоритмам…
Этот следак решил, что он самый умный, уже повесил ярлык «виновна» и намерен теперь убедиться в верности своих умозаключений. Он начнет собирать их, словно бусины. У него есть пароль, потому что он родился полицейским. У всех, кто рождается в определенной социально значимой группе, есть свои пароли.
Представьте себе, что огромные здания и заводы были всегда. Вы только слышите истории о том, что из маленького цеха, в котором на коленках варили что-то химическое, в свое время образовался огромный завод. Только все это просто слова, не более. Этот завод был всегда. Как фоновая декорация. Фоновые декорации не меняются, меняются истории о них и люди, которые слушают эти истории и верят им. Горы, океан, море, заводы, все массивное и значимое для человечества было всегда.
Нам показывают фильмы и рассказывают истории о возведении величественных пирамид, но факт — их никто не видел, никто не сможет подтвердить, что они были на самом деле. А рабочие, которые строили огромные заводы и могли бы сказать «да, здесь было поле, а потом мы построили огромный завод», — их не отыскать, потому что их не существует.
Или Средние века, все дворцы и прочее… Они были всегда, часть осталась, часть снесли и заменили новыми декорациями.
Я не схожу с ума от всего этого, как многие, но иногда случается срыв… Игрушечных глупых людей хочется сломать, эти люди вокруг меня под влиянием своих социальных алгоритмов несут полную чушь! Особенно те, кого я называю «кукловодами», у кого власть и миллионы, словно они знают пароль и правильно его ввели. Они не волнуются о куске хлеба, их действия лишены какой-либо логики… У них есть пароль, есть деньги, а значит, у них есть все. У этого следака есть пароль. Но у него нет денег. Он ущербный. Он не кукловод, он просто игрушечный ущербный следак…
Надо искать тех, кто понимает правила, тех, кто знает про алгоритм и про иллюзии других городов. Такие, как я, такие, как Анна… Чтобы совсем не съехать с катушек, мне нужны таблетки. С ними лучше, они сдирают ненужный фон, словно змея свою шкуру во время линьки. Нужно познакомиться с правильным психотерапевтом, чтобы он выписал правильные таблетки. Потому, что правильные таблетки без специального пароля не купить.
Так, может, мой Станислав Сергеевич кукловод… Я раньше этого не видела. Это он собрал нас всех в одной игрушечной реальности?
Открыто протестовать нельзя. Не нравится — никто не держит, можешь что-то с собой сделать, можешь выключить сам себя из своей игрушечной жизни… Но позволят ли тебе вернуться? Никто не знает.
Все вокруг говорят про «рай» и про то, что самоубийцам туда путь заказан… Рай как следующий шанс, другая карточка, другая игрушечная реальность. Нельзя просто так взять и выйти без шанса на возвращение. А если выйдешь, наверное, попадаешь в «черный список»?
Глава 23 Кофе для слабаков
Она пожала мне руку. Пожала ладонь. Пожала локоть,
