Убийственный аромат - Юлия Владиславовна Евдокимова
А пока… Алессандра попросила сделать для нее одну вещь. Что ж… На самом деле это больше для Бальери, чем для Алессандры, в глазах Луки легендарный Лис был супергероем и, хотя он не признавался в этом, его кумиром. И раз Лис доверяет Алессандре, так тому и быть.
Он уже собирался уезжать, когда вернулись инспекторы. Они не просто нашли кусты олеандра с обломанными ветками. Синьора Аньезе, живущая по соседству, видела из своего окна, как некий синьор аккуратно обрезал ветки с цветами, сложил в пакет. Ее он видеть за стеклом не мог. Синьора Аньезе сказала, что мужчина был в перчатках и озирался по сторонам, словно опасался, что его увидят. Запомнила ли она этого синьора и сможет ли опознать? Конечно, она хорошо его рассмотрела.
Теперь дело Луиджи Анджелини можно передавать в суд.
Глава 18.
– Что ты задумала? И почему не хочешь объяснить сейчас? – Спросил Бальери.
– Если я расскажу, а окажется, что все не так, я буду выглядеть полной дурой. А я этого не хочу. Просто поверьте мне.
Бальери прикусил губу.
– Вы мне доверяете?
– Да. Аликс. Доверяю. Иначе я бы не позвонил тебе. Но твои методы…
– Ваши методы! Однажды вы сказали, что если ничего не выходит, надо просто отмотать всю историю назад, пройти ее задом наперед.
Бальери улыбнулся. – Я готов рискнуть, Аликс! Но олеандр… кто бы мог подумать, что давняя легенда воплотиться в сегодняшнем дне.
– Какая легенда?
– Ты никогда не слышала? Во время одного из переходов войска из Малой Азии в сторону Индии солдаты Александра Македонского на привале решили пожарить мясо на ужин. А в качестве шампуров использовали веточки олеандра, на которые нанизали мясо. Утром ни один воин уже не проснулся.
***
Двор церкви Успения Богородицы и святого Панталеоне – собора Равелло был полон народа, как обычно в субботний полдень.
Собор давно стал обязательной для посещения туристической достопримечательностью не только для верующих, но и для всех тех кто ценит архитектурную красоту и интересуется историей.
Церковь с золотым куполом была знаковым сооружением побережья с тех пор, как она ее построили в X веке для размещения византийской статуи Девы Марии. С тех пор храм являлся домом для бенедиктинских монахов, верующих и туристов. Его витые мраморные колонны, мозаики каждый раз останавливали взгляд даже тех, кто приходил сюда каждый день.
Сегодня на скамье в соборе сидел убийца.
Саша подумала, не совершает ли она святотатство, приведя сюда немецкую пару. Но еще больше ее мучала мысль – а вдруг она ошиблась и натворила такого, что сама не расхлебает. Можно было устроить встречу в пансионе, но она побоялась, что не будет нужного эффекта и решила устроить настоящий спектакль в декорациях. Обстановка должна тронуть душу убийцы.
Рядом сидел Бальери. Расскажи ему Саша обо всем заранее, он перевел бы ее сумасшедшие идеи на рациональные рельсы, нашел слабые стороны и подсказал, как лучше действовать. Но она не рассказала и самым главным, ценным для нее было то, что Карло доверился ей. В нем самом жил дух авантюризма, иначе он не был бы тем, кто он есть. За это она и влюбилась когда-то в легендарного Лиса.
Любовь прошла, а Лис вернулся. Ушло все расслабленное, ленивое, скрывающее истинного Бальери. Как он не сопротивлялся, не отказывался вникать, как ни отходил в сторону – Лис внутри него жив и это настоящее преступление – прятать его так глубоко, что даже новая книга не получается. Теперь все получится, потому что Лис вернулся.
Собор возвели, как подарок женщине, ставшей самой важной в истории человечества, матери Иисуса Христа. Двенадцатифутовая византийская картина с изображением Мадонны, казалось, парила над алтарем в центральном нефе церкви. По всему интерьеру церкви выложены золотые панели и независимо от того, куда вы смотрите, кажется, что здесь ты скрыт от невзгод окружающего мира золотым покрывалом.
Было ясно, что Лора, проведя десятилетия в Германии, осталась обычной набожной женщиной с итальянского юга. Она опустилась на колени: спина прямая, четки между сложенными морщинистыми руками, взгляд на алтарь. Губы шевелились, когда она привычно читала молитву. Саша была уверена, что она молилась каждый день, как и любая другая женщина с юга в ее возрасте. Даже если она была замужем за немцем, который сидит с апатичным выражением лица, таким же, как в магазине, когда жена долго выбирает новое платье.
Саша мысленно поблагодарила небеса, что Лис был другим. И ее муж был другим, и комиссар Лука Романо. Но когда Вернер смотрел на жену, апатия пропадала. Он не верил в высшие силы, он верил в свою жену. И контролировал.
– Я приходила сюда ребенком, – прошептала Лора. – Все по-прежнему, но так много изменилось…
Она откинулась назад и выдохнула. Вернер привычно взял ее за руку. Саше впервые показалось, что между преданными супругами не все в порядке, слишком разными казались они сейчас. Муж не понимал, что чувствовала в этом момент Лора и его обычная протекция была лишней.
– Давайте выйдем наружу, – предложила девушка. – Вы же знаете, какой здесь красивый вид.
Лора улыбнулась. – Конечно, знаю. Я ничего не забыла.
Саша тоже продолжала улыбаться, а изнутри накатывали волны холода. Еще немного и фарс закончится, настоящего убийцу Макса арестуют. Или… или она совершит одну из самых больших ошибок в своей жизни.
Выходя из церкви вслед за немецкой парой, Саша остановилась и Бальери налетел на нее, но девушка не заметила, мысленно разговаривая с небесами. Если грех совершен с самыми благими намерениями, является ли он грехом? Вот вопрос для кардинала Марко Ридольфи…
* * *
Вид действительно был захватывающим. Насыщенно синее Тирренское море; более мягкая голубая синева неба, безоблачного и безмятежного; солнце, сияющее почти так же ярко, как золото внутри церкви.
Древние статуи сирен, выступающие из воды, скалистые, зубчатые и примитивные, соседствовали с красочными домами. Уникальное место. Рай на земле.
– Здесь прекрасно, правда, Лола? – Спросила Саша Лорету у каменных перил на краю двора. Перед ними не было ничего, кроме моря и обрыва.
Лора не ответила. Она сильнее схватилась за перила, костяшки пальцев побелели.
– Вы же мама Лола, правда?
Лора не сводила глаз с горизонта, когда Вернер повернулся к Саше. Он выглядел смущенным, хотя совсем не нервничал, и улыбался так, как
