Памятка убийцы - Алексей Викторович Макеев
– А мужчина был высокий или с меня ростом? Кроме толстовки, куртка на нем была? Джинсы или брюки?
– Да, куртка, на голове капюшон от толстовки и такие большие очки в массивной оправе, я еще подумала, что они очень несуразные и не идут ему. Портят лицо, – вспомнила еще одна продавщица, – высокий, одет был тепло, и я еще подумала, что вот гад, она в летнем платье, а он так утеплился. И заставил ее еще ложиться.
– Ложиться?
– Ну да. Девушка легла на асфальт, он даже не разрешил ей прилечь на пальто. Рассыпал сверху цветы и стал фотографировать.
Напарники переглянулись.
– Пойдем искать камеры, должны быть дорожные. Девушки, вы потрясающие, спасибо вам огромное. – Крячко приложил руку к груди и изобразил галантный полупоклон. Гуров тоже тепло поблагодарил свидетельниц.
– Пойдем еще раз осмотрим место.
Напарник кивнул.
Судя по описаниям девушек-свидетельниц, то, как легла жертва и как фотограф стал ее снимать, было похоже на… Как если бы она уже была трупом и он решил сделать художественное фото. Жаль, что подробности из окна магазина в самом деле разглядеть было очень сложно.
Набережную, где нашли девушку, личность которой пока установить не успели, эксперты осмотрели очень подробно. Как и всю близлежащую территорию. Напарников интересовало другое. Они прошли по дороге и попытались понять, откуда было бы видно такси, машину фотографа и есть ли на этом участке дороги дорожные камеры.
Гуров заметил, что в одном из зданий на верхнем этаже был балкон с панорамными окнами и там явно кто-то находился.
– А пойдем наведаемся вон в ту квартиру, – показал Гуров.
Крячко кивнул.
Вычислить квартиру оказалось несложно. Попасть в подъезд тоже – спасибо бдительной бабушке с первого этажа. Квартиры в подъезде нумеровались начиная с первой. Напарники просто позвонили в первую квартиру и попросили их пустить.
Бабушка не просто пустила, но еще и сама вышла проверить, что полиция – действительно полиция, а не «абы кто».
– Милая моя, вы уж лучше сама-то не выходите, – попросил ее Крячко, – мало ли какие бандиты могут назваться полицией.
– А я и не боюсь…
– Раиса Валентиновна, это ко мне.
По лестнице спустилась женщина спортивного телосложения с растрепанной короткой стрижкой. Было видно, что ей слегка за шестьдесят, судя по морщинкам, она очень любила смеяться, и Гуров оказался прав: она действительно наблюдала за ними с балкона.
– У меня зимний сад на балконе, и я люблю там работать, – отозвалась свидетель, отвечая на пока еще не заданный вопрос, – меня зовут Елена Вадимовна. Борщ будете?
Оба сыщика вдруг поняли, что невероятно хотят борща. Пахло головокружительно.
– Мы вроде как при исполнении, – осторожно протянул Гуров, потягивая носом аромат, который, словно канат, тянул Льва вперед.
– Так я вам и не наливаю, вернее, наливаю, но только суп.
Свидетель оказалась по-настоящему бесценной.
Елена Вадимовна вязала. Это было ее хобби, но со временем оно стало приносить очень хороший доход. Притом не столько сами вещи, она их вязала и часто просто дарила хорошим знакомым, а две школы рукоделия. Елена открыла их, объединив тех из своего окружения, кто умел хорошо вязать, и тех, кто не умел, но всегда мечтал научиться. После этого она стала проводить занятия у себя в уютной квартире-студии, где посиделки собирали все больше учеников. А сама она разводила редкие сорта фиалок, как раз на том балконе. И днем часто сидела там, читала книги по вязанию или детективы.
– Я обожаю детективы. И как раз вышла на балкон в тот момент, когда он фотографировал девушку в этой странной позе. Сверху это было очень похоже на то, что он уложил ее на асфальт в позе трупа, еще и цветами сверху присыпал.
– Елена Вадимовна, а вы смогли разглядеть самого фотографа?
Женщина покачала головой:
– Отсюда плохо видно, но я могу точно сказать, что он старше, чем хочет казаться. Не очкарик, хотя хотел показать, что носит очки. Они ему явно мешали, он их постоянно поправлял, я сама очкарик, могу сказать вам точно, что если очки удобные, их перестаешь замечать. Потом он подошел, помог ей встать. Я уже стояла у окна, было интересно, не заставит ли он ради фото нырять бедную девушку. Чай, не лето.
Сыщики закивали, не отрываясь от еды.
– Ешьте, я вам еще печенья дам с собой, у меня вчера были посиделки, и мои крошки нанесли столько еды, что ее за неделю не съесть. Так вот. Он помог девушке встать, надеть пальто, а потом что-то сказал, она кивнула, он показал рукой куда-то за спину. Я умею читать по губам, но этот поганец стоял ко мне спиной. А девушка говорила очень невнятно, но мне кажется, что она сказала что-то вроде того, что будет ждать. Дальше он ушел, она стояла. Я подумала, что она ждет, что фотограф подгонит машину. Но когда в следующий раз я посмотрела в окно, она сидела, а над ней наклонилась девушка с черными растрепанными волосами, погладила ее по плечу, что-то сказала.
– Вы точно видели, что она ее касалась? – чуть ли не хором спросили напарники.
– Я еще не выжила из ума. Она совершенно точно погладила ее по плечу. Вернее, так, положила руку на плечо и быстро ее отняла. И пошла в сторону Пушкинского музея. Девушка продолжала сидеть. Я подождала еще минут двадцать и позвонила в полицию. Буквально через пять минут к ней подошел прихрамывающий мужчина, и он сразу проверил пульс. И тоже, видимо, вызвал полицию.
– Во сколько вы позвонили в полицию?
Елена Вадимовна взяла свой телефон, забавно приспустила очки на кончик носа и показала экран с исходящими. Гуров переписал время.
– А вы, случайно, не видели, на какой машине приехала девушка? И кто первым приехал? Фотограф или жертва? И еще. Была ли у нее с собой сумочка? – Гуров попробовал печенье и чуть было не замычал от удовольствия. Оно было невероятно вкусным и таким знакомым…
– Старый советский рецепт творожного печенья с маргарином, я уверена, что кто-то из вашей родни точно так же его делал. Из книги Микояна.
– А разве у него была книга с рецептами сдобы?
– Не отвлекайтесь, – строго сказала Елена Вадимовна, – хотя согласна, печенье в самом деле очень вкусное. Значит, так. Девушка приехала на синем «Пежо», это было явно такси. И второе, на что я обратила
