Я говорю не с тобой - Анастасия Борзенко
Соседи прислали с десяток сообщений на мобильные телефоны об общих собраниях, главной повесткой которых было выбрать нового председателя, но мне было все равно… Я игнорировал входящие сообщения, будто бы вовсе их не получал.
Пока полиция занималась поисками убийцы, а новый председатель пытался унять тревогу и поселившуюся истерию в домах нашей улицы, я все ждал… И судьба услышала мои молитвы. Она всегда слышит, если обращаться к ней усердно и отдаваться молитвам со всей душой.
Однажды ночью я проснулся от монотонного звука мотора. Я так обрадовался, что в тревожном восхищении бросился к окну, надеясь, что рыжеволосая женщина вышла на прогулку и решила прокатиться на своей маленькой машинке.
К моему разочарованию это была какая-то другая машина, она подъехала к дому рыжеволосой женщины и замерла в ожидании. Я тоже замер и через несколько минут, наконец, увидел ее. Мое сердце разрыдалось от восторга, оно исскучалось до глубоких ран.
Рыжеволосая женщина тихонько вышла из своего дома, завернутая в длинный плащ и блеснула пышными локонами в скудном свете старого фонаря, словно острым золотым клинком. Я не видел, кто за ней приехал, но едва не выскочил на улицу, чтобы остановить его, никто был не в праве забирать ее у меня…
Она озиралась по сторонам так испуганно, как ребенок, словно всюду поджидали призраки, и она страшно боялась встретиться с ними взглядом. Она снова была без каблучков, правда, цвет ее замшевых сапожек был совсем не таким, как цвет плаща.
Я испугался, что с ней случилось что-то ужасное, она не могла позволить себе такого без веской на то причины! Плащ был черный, или темно синий, мне было сложно разглядеть оттенок, ботиночки же мягко разливались от тусклого фонаря приятным ванильным оттенком.
В руках рыжеволосая женщина держала большую дорожную сумку, как будто бы собиралась сбежать в ночи. Я сильно расстроился от этой новости, от чего или кого ей вдруг потребовалось бежать посреди ночи?
Неприятное чувство досады занозой влепилось мне глубоко в душу и я лихорадочно соображать, что мне делать, как…..
Рыжеволосая женщина открыла двери, поставила сумку на заднее сидение и кивнула водителю и ее кудри хищными змейками расползлись по худеньким плечам.
Я облегченно вздохнул и по моим щекам потекли слезы радости. Она не оставит меня. Она никогда не оставит меня!
Женщина дождалась, пока машина уедет и встала у фонаря, мои руки сами потянулись к кистям и краскам. Правда, я еще не знал, что именно напишу… Но тонкий силуэт в ночи, освещаемый тусклыми лампочками так вдохновил меня, что я просто начать водить кистями по холсту…
Она держала худенькой ручкой ворот плаща и сжимала его у своей прекрасной тонкой шеи. Ее коготки красными мотыльками сверкали в прохладных сумерках последнего месяца багряной осени.
Она стояла, прислонилась к фонарю и с удовольствием смотрела на свой дом, как вдруг ее рука дернулась и плащ распахнулся, я увидел, что под ним надета ночная сорочка и застонал от восхищения. Ее ванильный оттенок был в тон с цветом ботиночек! Сорочка резными кружевами обнимала колени и собиралась тугими складками нежного шелка на ее упругой груди.
Женщина несколько раз провела ладошкой по волосам, она как будто бы сильно нервничала, и присела на корточки, в ту же секунду раздался хлопок, и из ее дома полезли языки пламени.
Я никогда не забуду момент, когда огонь осветил ее красивое лицо — губы улыбались, а зеленые глаза смеялись, и отражались восторженными искорками в стонущих стеклах, густо запотевших от белого дыма.
Она ни на секунду не расстроилась, даже когда пожарная машина принялась тушить разгоревшееся пламя, сидела у фонаря в той же позе и завороженно смотрела на остатки своего некогда красивого дома.
Я не спал всю ночь и не решился выйти с остальными соседями, чтобы поддержать и утешить ее. Она не нуждалась в утешении кого-либо, не подпускала к себе никого из них. От того они стояли неподалеку и обсуждали какое сильное горе ее настигло…
Я же просто рисовал то, что видел…
Красивую женщину у огромного костра в прозрачном пеньюаре. Будто бы этот костер мы развели с ней единением наших душ и были не в силах сдерживать… Я дал название картине «Прощание с Золотой Горгоной» и добавил в ее волосы густого пурпурного тона. Отчего то я вдруг почувствовал, что больше никогда не увижу рыжеволосой женщины…
Такого оттенка почти не встретишь в природе, от того холст вышел фантастическим, во всех смыслах этого слова. Живым, ярким, полным жизни и чего-то не осязаемого, но непременно существующего… Как огонь, который одновременно и есть, и нет во времени и пространстве.
Той ночью рыжеволосая женщина куда-то уехала, и никто не знал, куда. Я был зол и ненавидел ее за то, что она сделала… Но, конечно, никому ничего не сказал, даже полицейским рассказал, что крепко спал, а когда проснулся уже был пожар…
Осень потеряла для меня свое былое очарование, а жизнь лишилась какого-либо смысла. Спустя неделю все успокоилось — арестовали мужа Ангелины, чему я ни капли не удивился. Мужья всегда причастны к таким неприятным вещам…
Я тоже принял решение переехать и выставил дом на продажу. Душа была больше не в силах выносить унылый вид пепелища за моими окнами…»
Лиза разлила по чашкам горячий чай и добавила в них сочные ломтики лимона. Александра шумно отхлебнула горячей жидкости и довольно зажмурилась, наконец ей стало тепло… И мысли успокоились, уже не было так страшно. Будто бы минуты недавней паники растворились в аромате лимона, теперь все казалось даже каким-то нелепым и не настоящим.
Как все-таки хрупок человеческий рассудок… Стоит безумной идее поселиться в нем, как он начинает распалять ее пока не превратит в пламя, и не всегда хватает сил его затушить. От того люди и сходят с ума.
Лиза тоже наслаждалась чаем. Она тяжело дышала и морщила свой красивый лоб.
— Не понимаю… Зачем рыжеволосая женщина спалила свой дом? И куда она испарилась? Что значит — уехала и никто не знал куда? А самое главное, почему художник назвал картину «Прощание с Золотой Горгоной»?
Александра покачала головой:
— Я тоже пока ничего не понимаю, Лиза…
— Читай. Читай дальше.
«Амелия дописала строчку и устало оглядела комнату. Кожа покрылась мурашками и руки заболели от холода, она
