Я за тобой никогда не следила - Анастасия Борзенко
Седой мужчина перекрестил диакона и одобрительно покачал головой.
— Покойся с миром, брат наш.
Последнее, что Димитрий запомнил, — это звучание его мягкого приятного голоса. В кабинет вошел Павел. Седой мужчина его поприветствовал:
— Странные дела творятся, друг мой. Такие ошибки недопустимы.
Павел мрачно ответил:
— Все хорошо. Все живы.
— Не опасно было отравлять младенца?
— Нет, — вздохнул Павел, — они не поймут, в чем дело, списав все на переохлаждение, а конечности в норме, слава Богу!
— Само собой, это же стерильный младенец, и наследственность хорошая, судя по всему. Мы забрали воду из подвала, это все?
Павел отрицательно покачал головой:
— Нет, еще в подсобке. И книгу заберите.
— Да. — Мужчина взял протянутый бревиарий. — Жаль, что приходится идти на такие жертвы. Что с остальными?
— Одного устранил пожар, я был на последней исповеди. Похоже, он не успел ничего сказать, а вот женщина по непонятным мне причинам жива, остается надеяться, что это ненадолго.
— Не давайте эмоциям затуманить ваш разум, мы теряем драгоценное время, сами знаете, как дорого стоило пустить ведомство по ложному следу!
— Я нашел человека среди федеральных агентов, дайте мне немного времени.
— Хорошо, такая поддержка очень пригодится.
Павел захрустел пальцами.
— Мне не нравится, что мы вовлекаем детей. Теракт посреди города — это чудовищно…
Мужчина усмехнулся и похлопал священника по плечу.
— Все уже не имеет значения, по большому счету. Она ваша сестра, и раз Господь милосердный дал ей шанс, верните бумаги сами. До скорой встречи на месте, Павел.
Мужчина бесшумно вышел и закрыл за собой дверь.
* * *
В одном из подвальных помещений главного городского собора на бетонном холодном полу лежал человек, руки и ноги его были крепко связаны изолентой, а рот закрыт грубой тканью, обмотанной вокруг головы. Рядом стояла батарея пластиковых бутылей, наполненных жидкостью, коробки с магнитами и металлическими предметами, реактивами, масса книг, географические карты с надписями и пометками, лабораторные установки и макеты. Все стены были завешаны магнитными досками, исписанными длинными формулами. И сотни пустых склянок повсюду.
Сергей Адовцев долго подбирался к Павлу. Как неосмотрительно было сразу не ввести Третьякову в курс дела, тогда бы она не сообщила по глупости брату о своей поездке в Волгоград, и можно было избежать убийств ни в чем не повинных людей, не рассказала бы ему про исследования профессора, что спасло бы ему жизнь. К Наталье Сергей испытывал смешанные чувства, она ему чем-то нравилась, но с такими женщинами он никогда не заводил отношений и романов. Она не вписывалась в его любимый типаж ни внешностью, ни манерами. Но ее открытость и энергичность просто завораживали. К тому же у нее была красивая попка, что не могло оставить его равнодушным. Он злился на себя, что позволил эмоциям взять верх над холодным рассудком, из-за чего была допущена куча огрехов. А этого никак нельзя…
В подвале Адовцев находился вторые сутки. Епископ знал, что Сергей из секретной правительственной службы, но не убил его, напротив, намеренно держал среди этого безумия и кошмара. Сергей прекрасно понимал, что это за место. Именно здесь последователи Манифеста проводили свои страшные опыты и разрабатывали чудовищные теории и планы. Но у него тоже был план, и пока все шло так, как надо.
— Я принес воды, — послышался тихий голос, и Адовцев вздрогнул. Его мучила сильнейшая жажда, но он отказывался от питья и сейчас тоже помотал головой.
Напротив него на корточки присел невысокий седой мужчина в сером спортивном костюме, улыбнулся, тонкие губы обнажили зубы кристальной белизны. У мужчины были мягкие черты лица и приятная внешность.
— Сергей, рано или поздно вам придется попить, иначе вы просто умрете, а ни вам, ни нам этого бы не хотелось. И я вас уверяю, это просто вода, самая обычная, из-под крана. — Он снял со рта Адовцева повязку.
— Вы чертовы террористы! — прохрипел Адовцев.
— Нет, дружочек, терроризм ставит целью освобождение, а в нашем случае оно бесполезно, опыты и подготовка — это шанс за все человечество сказать им, что чудовищный эксперимент провалился!
Сергей устало вздохнул. Этот Герман уже вторые сутки рассказывает ему об успехах, которых они достигли в своих экспериментах. Он слишком много болтает.
— Долго вы собираетесь меня здесь держать?
Герман задумался и приятно улыбнулся. Этот Адовцев ему нравился, он был непонятен. А Герман очень любил все непонятное.
— Мы пока не решили, что с вами делать, дружочек. Вы пытались наставить на путь истинный Павла… А теперь здесь в веревках и без всякой надежды… Может быть, мы вас наставим на путь истинной истины?
Он довольно рассмеялся. Идея завербовать Адовцева пришла в голову Павлу, когда его маленькая сестренка по непонятным всем причинам утащила Манифест. Епископ рассказывал о сестре как о взбалмошной и эксцентричной особе, но даже для такой особы это было очень нелогичное действие… Довольно странная случайность, Герман не верил в случайности и пытался понять суть происшедшего. Конечно, это не провидение Господне и не знак, что они идут неверным путем. Напротив… Наблюдательный епископ обратил внимание, что между его сестренкой и этим непонятным агентом некая энергетическая связь… Которую они собирались использовать во благо своего великого дела.
Герман огляделся и довольно вздохнул:
— Что ж, дружочек. Хорошие новости в том, что эксперименты закончились… Плохая…
Адовцев его не дослушал. Больше всего на свете ему хотелось заткнуть Герману рот.
— Вы понимаете, сколько жертв из-за этих экспериментов?
Он не мог много говорить, потому что горло пересохло, голос пресекался, приходилось делать большие паузы.
Герман послушно кивнул:
— Да, мы понимаем, более того, я знаю их точное число. Все люди были отпеты церковью, и их души найдут прибежище, мы скорбим искренне, даже если вы и не верите. Вопрос, где окажутся их души, — он усмехнулся, — и что ждет их сознание после смерти.
— А вас?
— А меня, впрочем, как и вас, ничего не будет ждать, все усилия направлены как раз на это. Вообще забавно, да? — Он достал сигарету и закурил. — Хотите? Нет так нет, я же не насильник какой-нибудь, я священник. — Герман улыбнулся и шумно затянулся. — Забавно желание человечества познать свое предназначение и суть своего существования, даже науки придумали: уфология, теософия, философия, сколько веков человек озадачен вопросами бытия, сколько фотографий, сколько описаний, теорий и так называемых
