«Грязные» методы - Константин Конев

— Командир, похоже мы не одни топчемся в ожидании. — обратился штурман. Что-то сегодня странное происходит.

— Не знаю, Сережа. Не дави. Кофе в термосе остался?

— Ща посмотрю.

Самолет продолжал висеть и делать круги.

— Кажется липецкие ребята не выдержали, ушли на соседний аэродром. — Комментировал штурман.

Командир начинал злиться.

— Я полсотни второй, разрешите посадку.

— Полсотни второй, ждите. Проверяем.

— Что вы там проверяете?

— Откуда прибыли?

— Что за ерунда? У вас же все данные. С Моздока.

— Ожидайте.

— Диспетчер, я и так проболтался в небе лишний час. Топливо заканчивается. У меня люди на борту. И груз, — добавил он. — Я на другие площадки уже не дотяну.

Радио еще что-то забулькало.

— Полсотни второй, заходите «по коробочке». Полоса 30.

В конце концов, приземлились. На аэродроме какая-то непонятная чехарда.

Вначале, через иллюминатор Красин заметил безумно несущийся по рулежке военный УАЗик. Уже выйдя из самолета, заметил непривычно большое количество солдат в оцеплении.

Он осмотрелся по сторонам. Сплюнул. И со словами: Я так понимаю, что, никакой черной «Волги» (как в шпионских фильмах) к трапу самолета не будет. — повернулся к Андре. — Ну что? Потопали.

Из здания аэропорта Красин позвонил в приемную полковника, представился. Тот отсутствовал. Был срочно вызван на какое-то совещании.

— Когда будет? — Нет, не могу точно сказать.

— Как добираться? — Извините, вы старший в группе, примите решение самостоятельно.

Красин оглянулся на свою «группу», улыбнулся и стал набирать другой номер.

— Вы позвонили Сергею Бехтереву, оставьте сообщение после звукового сигнала. Интим, гербалайф не предлагать. Пииип…

Красин посмеялся остротам своего приятеля. Впрочем, уже через три часа Сергей (человек в штатском) примчался на выручку. Оценивающе посмотрев на незнакомого гражданского, он с манерой и интонацией одессита произнес автоматически небрежное «Бонжур месье». На что француз удивился и обрадованно начал что-то бегло говорить на родном языке. Сергей настороженно сделал шаг назад, скорчив гримасу, и подняв перед собой ладонь, выдавил последнее знакомое слово из французского: «Эээ, пардон!». Тут же обратился к Красину: — Объясни товарищу, что со времен гибели «Великой Армады» французский — не является международным военно-морским языком и я его не понимаю. — и тут же добавил, — Хотя Дюка Ришелье, я конечно, уважаю.

— Ну вообще-то «Великая Армада» — принадлежала Испании, — поправил Красин.

— Ну, епт. — тем более.

Двигатели самолетов разносили над аэродромом запах сожженного керосина. Впрочем вскоре, погрузившись в бюджетную легковушку, они уже мчались в сторону Москвы.

— Серега, а что происходит? Что за ерунда творится. Борт еле посадили, на аэродроме кипишь. Никто ничего не объясняет. Мечутся, как ужаленные. Наши, машину не прислали.

— Да тут такое. — он нахмурился. — Точно не знаю, но похоже очередная беда. Вроде как в Буденновске захват заложников. По-крупному. Деталей пока нет.

— И по вашей линии?

— Ну я в отпуске. Оперативному отзвонился. Говорит — сиди, без тебя разберемся. Одного из наших семейных набрал по домашнему телефону. Жена говорит, вызвали по тревоге, но пока сидят «на низком старте». Никаких команд нет. Кто-то уже там. Кто-то по Москве на усилении. Фиг его знает, может это отвлекающий маневр, а самая заваруха здесь начнется.

— А я-то думаю куда наш полковник делся?

— Где собрались останавливаться в Москве?

— Не знаю. Сейчас на доклад. Там, наверное, расселят в гостиницу Министерства обороны.

— Так, значит сегодня вечером я выступаю в качестве гостиницы Министерства обороны. С вас закуска.

1995. 14 Июня. Москва

К счастью, к моменту приезда в управление, полковник уже вернулся. Он пригласил всех присесть за большой стол. Коротким звонком, попросил секретаршу приготовить чай для гостей.

В присутствии иностранца разговор был не столь официальным.

— Мы уже связывались с посольством вчера. Они еще не знают, что вы в Москве. Но мы сейчас же им сообщим, что вы уже прибыли.

— О, я очень благодарен за спасение. И отдельное мерси господину Красину. Если бы не он, не знаю, чтобы со мной было. — Андре пытался проявлять любезность. — Я обратил внимание на голубой цвет на вашей форме, господин полковник. Мой респект — летчикам.

— Хе-хе. А что вдруг так? — удивился полковник.

— О! Как говорят русские:

Художники не рисуют, а пишут.

Артисты не играют, а служат.

Моряки не плавают, а ходят.

И только летчики не выёбживаются, а летают.

И встав, парадно согнул руку с чашкой чая, улыбнулся и громко произнес — «Ура!»

Полковник критически посмотрел на Красина, мол, что за выходка?

— Товарищ полковник, мы на аэродроме в Моздоке жили. Вот коллега и был, так сказать «усыновлен» в офицерской среде. — и показал характерный знак пальцами по подбородку, обозначающий выпивку.

Полковник покрутился в кресле: — Ну вообще-то я не совсем летчик.

— А! Значит десантник? — Андре не переставая улыбаться начал новый тост, —

— Тысячи моряков остались в море, но не один десантник не остался в небе!

Снова встал. Поднял чашку и громко сказал: «За ВДВ!»

Полковник сдержанно улыбнулся: — Не обижайтесь Андре, к сожалению, сегодня нам не до веселья. Непредвиденные неприятности на Кавказе, откуда вы только что прилетели. Взгляд его изменился. Лицо было явно суровым.

— О простите. Это было неуместно. — Андре изменился в лице и какое-то время потерянно молчал. — И ещё — я должен выполнить один долг., — Он положил на стол армейский жетон.

— Это — Саша Липатов — офицер танкист. Пожалуйста, сообщите его семье. Он уже не вернется.

Разговор заканчивался.

— Так. В понедельник с утра ты официально откомандирован к ЦСКА. И они и олимпийцы интересуются нашими наработками. «Для тебя война закончилась», — сказал полковник.

— А что с Андре?

— В посольство уже позвонили. Они выслали машину. Спускайся, передай нашего гостя из рук в руки. Я через полчаса в Главное управление на Ходынке еду, — он показал место на огромной карте Москвы на всю стену, — заодно тебя в ЦСКА подброшу. Там рядом. Познакомишься.

Передача спасенного прошло легко. Андре о чем-то бегло и на ухо говорил с представителем посольства. Тот, усадив соотечественника в машину, подошел и еще раз поблагодарил:

— Месье офицер, мы очень признательны вам. Позвольте пригласить Вас. Ровно через месяц мы отмечаем «День взятия Бастилии». Это большой праздник во Франции. Вот пригласительный на двух персон.

Они попрощались. Посольская машина развернулась и умчалась в сторону центра. Красин одел модные солнцезащитные очки в стиле пилота. В их стеклах отражался удаляющийся Мерседеса Е-класса на дипломатических номерах.

1995. 15 Июня. Москва. ЦСКА

Красин стоял в холле и шутил с бабушкой-администратором.

— Ну хорошо-хорошо. Осваивайтесь. В целом ваши уже предупредили меня по телефону. Личное дело они оставили у себя, а продовольственные и вещевые-аттестаты