Макбет - Priest P大
Дун Сяоцин поняла, что её тактично уволили. Она не хотела устраивать безобразную сцену, поэтому изо всех сил постаралась унять дрожь в голосе.
– Хорошо, менеджер Ван. Спасибо за беспокойство.
– Ах, никаких проблем, никаких проблем. – Уладив этот вопрос, менеджер вздохнул с облегчением. Его тон сделался ещё мягче, и он сказал уже совсем откровенно: – Я сделал всё, что мог: подал запрос на дополнительную квартальную надбавку для тебя…
В дверь настойчиво постучали:
– Госпожа Дун, вы дома? Мы из «Вечерних новостей Яньчэна». Хотим задать вам несколько вопросов.
– …разом и выплатят. Невесть какая сумма, но всё же лучше, чем ничего. Если в будущем тебе понадобится рекомендательное письмо или что-то подобное, не стесняйся, обращайся ко мне.
– Госпожа Дун? Странно, мне кажется, дома кто-то есть, я слышал голоса…
Дун Сяоцин тяжело вздохнула и схватилась руками за голову.
Шум, доносящийся снаружи, то накатывал на неё, подобно морскому приливу, то отступал. Вода всегда следует течению, сама по себе она не несёт ни зла, ни добра. Лишь тот, кто тонет, понимает, каково это – захлёбываться, не в силах вдохнуть. Но вода безвинна. А кто тогда виноват? На этот вопрос испокон веков ни у кого нет ответа.
Дун Сяоцин толком не помнила, как закончила разговор с менеджером. Она сидела на диване, как живой труп, и лишь через долгое время очнулась.
Люди за дверью наконец ушли. Дун Сяоцин отключила телефон и вынула аккумулятор. По телевизору закончили передавать шокирующие новости, теперь там показывали какое-то развлекательное шоу.
Дун Сяоцин свернулась калачиком на диване, рассеянно глядя на листок бумаги под чайной чашкой. На нём полицейский в очках оставил номер телефона и попросил звонить в любое время, если она что-то ещё вспомнит или у неё возникнут проблемы.
«Лицемер», – равнодушно подумала Дун Сяоцин.
В этот момент снова раздался громкий звонок в дверь. Дун Сяоцин вздрогнула, в гневе вскочила и схватила со стола чашку, расплескав половину чая. Она собиралась бросить её в дверь и уже открыла рот, чтобы закричать: «Проваливайте!» – но тут снаружи донёсся голос:
– Экспресс-доставка. Есть кто-нибудь дома?
Дун Сяоцин замерла, чашка выскользнула из её пальцев и упала на диван. Остатки чая быстро впитались в обивку. Курьер снова постучал, затем пробормотал себе под нос: «Никого», и раздался скрип: вероятно, посылку, как это часто бывает, просунули под дверцу щитка. Курьер ушёл.
Дун Сяоцин торопливо прижала к промокшей диванной обивке несколько бумажных салфеток. Поколебавшись мгновение, она подошла к двери и осторожно глянула в глазок. Убедившись, что снаружи никого, она быстро открыла дверь, схватила посылку, как какой-то воришка, и снова заперлась.
Тщательно запакованный пакет почти ничего не весил. Дун Сяоцин поразмыслила, но так и не вспомнила, чтобы заказывала что-то в последнее время. Она недоверчиво посмотрела на накладную и оцепенела… Адрес отправителя совпадал с адресом компании, где при жизни работал её отец. Отправителем и получателем значился он сам.
Пока шло расследование автокатастрофы, полиция изучала все вещи подозреваемого дома и в офисе. Они упустили лишь отправленную «черепашьим экспрессом» посылку, которая кружила по городу несколько дней.
Дун Сяоцин нетерпеливо разорвала пакет прямо руками. Первым из посылки выпал чёрно-белый посмертный портрет женщины. Точно такой же висел у Дун Сяоцин в гостиной: на нём была изображена её мать, умершая, когда девочка была ещё совсем маленькой. Затем посыпались ужасающие снимки с места происшествия и свидетельство о смерти, выданное после безуспешных реанимационных мероприятий. К нему крепилась газетная вырезка со статьёй об автокатастрофе, в которой погибла мать Дун Сяоцин.
Поначалу Дун Сяоцин подумала, что её отец просто сохранил эти бумаги на память, и хотела уже убрать их, но тут её взгляд упал на заметку в газете. На голову девушке словно вылили таз холодной воды.
Главным героем статьи была не безвинно погибшая в автокатастрофе женщина, а известный в то время предприниматель. Когда в его машину врезался грузовик, он не справился с управлением, вылетел на встречную полосу прямо под другой грузовик и спровоцировал целую цепочку столкновений. Водитель легкового автомобиля и виновник дорожно-транспортного происшествия погибли на месте. Дун Цянь и его жена находились в одной из машин, случайно попавших в ту аварию. Их обоих отвезли в больницу, но женщина скончалась от полученных травм.
Дун Сяоцин торопливо вытряхнула остальное содержимое пакета. Там нашлись схемы движения транспортных средств, несколько скопированных через кальку рисунков, ксерокопия огромного счёта, несколько снимков автомобильных номеров крупным планом и листки с досье на каких-то людей…
Среди них был и Чжоу Цзюньмао! К бумаге с его данными была прикреплена фотография «бентли», на котором старик недавно попал в аварию.
Сердце Дун Сяоцин забилось ещё быстрее, руки затряслись. Среди этих документов она увидела конверт с надпистю «Сяоцин». Этот небрежный, по-детски неряшливый почерк принадлежал Дун Цяню!
Прошло уже несколько дней, однако накал страстей не утихал. Напротив, интерес публики становился всё острее. Журналисты публиковали новые и новые статьи о Чжоу Хуайцзине, в мельчайших подробностях описывали мероприятия, на которых он побывал, и откапывали старые фотографии. Не остался без внимания и загадочный второй основатель «Чжоу-ши», исчезнувший несколько десятилетий назад.
– Китайское имя[34] этого человека – Чжоу Яхоу… Офигеть, какой он красавец! – Лан Цяо ходила взад и вперёд по офису. – Он был метисом, частично американцем, но в большей степени китайцем. Женился на китаянке из богатой семьи, эмигрантке во втором поколении. Бросил учёбу в престижной школе, чтобы заняться бизнесом. Чжоу Цзюньмао в то время находился у него в подчинении. А про Чжэн Кайфэна ещё интереснее! Когда Чжоу Яхоу основал свою компанию, тот был безродной шпаной и нелегалом в США.
Тао Жань поднял взгляд и удивлённо переспросил:
– Чжэн Кайфэн нелегально покинул Китай?
– Он сбежал ещё подростком. Несколько лет работал на мафию, перевозящую людей через границу, а затем каким-то образом связался с Чжоу Цзюньмао и легализовался в стране. Только представь, из каких низов он поднялся и чего достиг!.. Вот уж никогда не знаешь, как судьба повернётся.
– Цяо-Цяо, не носись кругами, меня укачивает, – возмутился кто-то из коллег.
– Мой дорогой товарищ, я умираю с голоду, – захныкала Лан Цяо. – Наш кормилец опаздывает уже на десять минут. У меня желудок скоро переварит сам себя.
Стоило ей договорить, как из коридора донёсся аромат цзяньбинов. Лан Цяо в два шага подскочила к двери, напоминая в тот момент жителя оккупированного города, увидавшего народно-освободительную армию, и радостно воскликнула:
– Босс!
– Успокойся, – сказал Ло Вэньчжоу, проходя мимо неё в кабинет.
– Голодный ребёнок не знает покоя! – Лан Цяо нетерпеливо выхватила еду из его рук. – Ого ты понабрал!
Ло Вэньчжоу не ответил, а про себя подумал: «Чёрт знает, что ещё откажется есть этот капризуля». Сначала Ло Вэньчжоу купил по привычке завтрак для своих подчинённых, но затем вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам Фэй Ду приходит в управление для отчёта. Потому-то капитан и задержался: выбирал, что ещё прихватить.
Деловым шагом Ло Вэньчжоу направился в свой кабинет, увидел пустой стол Фэй Ду и с нарочитой строгостью спросил:
– Это что ещё такое? Разве я не предупреждал о важности соблюдения дисциплины? Тао Жань, позвони ему. Почему он ещё не здесь? Опять по тусовкам шатается? Где носит этого разгильдяя?
Тао Жань замешкался с ответом, и только тогда Ло Вэньчжоу заметил странные выражения на лицах присутствующих.
– А что вы на меня смотрите?
Лан Цяо подмигнула начальнику и указала на висящее на стуле Фэй Ду пальто. Театральным шёпотом она возвестила:
– Он пришёл полчаса назад и отправился в кабинет директора Лу.
Настал черёд Ло Вэньчжоу обдумывать ответ.
Тао Жань спокойно добавил:
– Кстати, директор Лу уже звонил. Я взял трубку, он долго ругался, а затем сказал: «Расхлябанность Ло Вэньчжоу переходит всякие
