Искатель, 2002 №5 - Станислав Васильевич Родионов
Процессу любви мешали не пластинки пояса — мешал серебряный кулон, ритмично стучавший ему в грудь.
Рябинин изменил своему правилу знакомиться с материалами дела загодя, до прихода вызванного. Сейчас же он читал заявление потерпевшей при ней, потому что и заявление принес, и потерпевшую привел милиционер из РУВД прямо в кабинет. Подследственность прокуратуры. Рябинину следовало решать вопрос о возбуждении уголовного дела и, само собой, принять его к своему производству. Он нервно поправил очки. Милиционер давно ушел, потерпевшая сидела тихо, словно попала на прием к врачу. Она и была у врача по социально-психологическим болезням — у следователя.
В сущности, никаких материалов не было: сопроводительная из милиции с резолюцией прокурора да заявление потерпевшей об изнасиловании, написанное ее собственной рукой. Дочитав, Рябинин неопределенно улыбнулся, чтобы смягчить свои слова:
— Ничего не понял…
Девушка промолчала. Она ждала, что следователь скажет дальше. Рябинину ничего не оставалось, как начать официальный разговор.
— Гражданка Богданова, вам известна ответственность за оговор?
— В милиции объяснили.
— Вы пишете «пристал на улице»… Как понять «пристал»?
— Как обычно пристают?
— Слово «пристал» имеет негативный смысл: грубо, нахально, с применением силы…
— Нет, без силы. Пошел рядом.
— Куда?
— Со мной.
— А вы куда шли?
— Домой.
— Вы не противились?
— Нет.
— Значит, он пошел вас провожать?
— Можно и так сказать.
— Разрешили это сделать незнакомому мужчине?
— Что здесь такого?
— Ничего, — согласился Рябинин с неохотой.
Следователь — это живой криминальный архив. Он мог бы порассказать про безобидные провожания. Прокуратура только что закончила дело на оригинального маньяка: провожал женщин так, чтобы путь лежал мимо туалета и насиловал только в них. В дамских. Попался на том, что изменил своему правилу — затащил девицу в туалет мужской.
— А мы познакомились, — оправдалась Богданова.
— Фамилию не назвал?
— Только имя, Артур.
— Одежду вы описали подробно… Примет или характерных деталей не заметили?
— На артиста похож, — вспомнила она характерную деталь.
— В чем это выражалось?
— Все какое-то киношное.
— Теперь вся молодежь на артистов похожа, — сообщил он скорее себе и замолк сердито.
Его вопросы выглядели глупостью: какое значение имеет, на кого похож этот Артур, если факт преступления не установлен?
Спросил уже с возросшим напором:
— Гражданка Богданова, теперь подробно про нападение.
— Когда мы шли по лестнице… — Она не то удивилась вопросу следователя, не то спохватилась. — Он не нападал.
— А что?
— Обнял.
— И?..
— Во мне все помутилось…
— В каком смысле? — спросил Рябинин, волей утопив другой вопрос «от счастья?»
— Все поехало….
— Куда? — Этот вопрос давить уже не стал.
— В глазах туман… Ноги ослабели…
— Ну и?..
— Прижал меня к стене и тут же изнасиловал.
— Богданова, раньше с мужчинами половые акты бывали?
— Да.
— И всегда туман, слабели ноги?..
— Только с Артуром.
— Чем это объясняете?
— Не знаю.
Следователь — это криминальный архив. В прошлом месяце он кончил дело на Валентину Шансову. В просторечии, Вальку-шанс. Видная дама, в строгом костюме, похожая на референта из министерства. В руке непременная газета, и не какая-нибудь эротико-криминальная, а типа «Коммерсанта». В тихом парадном Валька-шанс подкарауливала солидных семейных мужчин, рвала на себе платье и все застежки, сдирала лифчик и заявляла: «Плати, а то закричу». Многие платили, боясь огласки: ведь стыда не оберешься. Рябинин знал, что если жертва что-то заподозрила, то насильник зачастую уходит. Известный Чикатило бросал женщину, если та начинала его бояться.
— Богданова, вы этого Артура заподозрили в сексуальных намерениях?
— Нет, до лестницы он вел себя нормально.
— Он же обнял вас уже на первом этаже…
— Ну, это не считается.
— Пока в трусы не полез, не считается, — буркнул следователь понеразборчивее.
— Что вы сказали?
— Про одежду.
— Я не расслышала…
— Песню вспомнил: «Где вы, девчонки, короткие юбчонки…»
— Мода. — Она пожала плечами.
— Был такой эпизод. Подошел парень к девице в юбчонке и прочел стих: «Под сенью хладных струй я вырвал первый поцелуи…»
— Это к чему?
— Вот и девушка его спросила: к чему? Мол, ухаживаю. А она — это не считается. Тогда он пригласил на чашечку кофе. Уже считается?
— Нормально, если в кафе.
— А там выпили бутылку вина. После кофе он предложил посидеть в парке под рододендронами…
— У нас не растут рододендроны.
— Ну, под осинами. И вот там, под осинами, он сделал то, что вы у меня не расслышали: полез к ней в трусы. Она кричать. Он бить. Она вырываться. Он душить. Эту девушку я потом осмотрел…
— В парке?
— Нет, в морге.
Она молчала. Было заметно, что в голове потерпевшей ее случай не сложился с тем, о котором рассказал следователь. А, не сложившись, вызвал неприятие.
— Разве можно так смотреть на жизнь?
— А жизнь… не такая?
— Жизнь — это клубок суеты, моды и рекламы.
— Хочется его распутать, — усмехнулся Рябинин.
Он вновь поймал себя на грехе, наверное, возрастном, — во время допроса растекаться по древу. И осмотрел девушку пристальнее: рослая, крепкая, с гордым разворотом плеч. Такую скоро не одолеешь. И потеряла сознание от прикосновения мужчины. Что-то новенькое в любви.
— Богданова, вы спортсменка?
— Раньше занималась гимнастикой. Сейчас танцую в ансамбле.
Его вопросы были дряблы и нецелеустремленны, поэтому ходить вокруг да около он перестал.
— Вы не хотели вступать в половую связь?
— Конечно, не хотела.
— Как это выразили?
Вопроса она не поняла, глядя на следователя неопределенно. Он помог:
— Сопротивление оказали?
— Нет.
— Почему?
— Я же сказала… Слабость, туман в глазах…
— Как ему было догадаться, что вы против?
Девушка не ответила. У американских юристов есть понятие «изнасилование на свидании». Но даже у американских юристов в понятие этого преступления входит применение силы. Из-на-силование, то есть насильно. Впрочем, есть понятие «приведение в беспомощное состояние». Самое популярное при помощи алкоголя.
— Богданова, спиртное пили?
— Нет.
— Имел он при себе какие-нибудь бутылки, сосуды, коробки?.. Съесть, нюхать чего-нибудь давал?
— Нет.
— Все-таки сами-то чем объясняете свое состояние? — Следователь переложил поиск причины на потерпевшую.
— Гипноз? — предложила она вариант.
Рябинин покачал головой задумчиво, не возразив и не улыбнувшись. Гипноз не гипноз… Говорят, любой человек покрыт, вернее, окутан, загадочной аурой, которая, надо полагать, излучает какую-то информацию. И каждый улавливает ее по-своему. Провидцы эту информацию считывают и предсказывают судьбу, слабые натуры делаются зависимыми. А женщины вот отдаются на лестничных площадках.
Рябинин молчал, ожидая подхода какой-то своей мысли. Он знал, что она идет. Ага, почему танцовщица обратилась в прокуратуру? Потому что ее изнасиловали. Это причина, а не повод. Не заметно, чтобы девица сильно переживала… Майор Леденцов
