Секреты под кофейной пенкой - Джей Эм Холл
Она вышла из машины и на мгновение замерла, купая лицо в теплых лучах утреннего осеннего солнца. Зачем Кейли Бриттен ее позвала? Скорее всего, Лиз права и это как-то связано с двумя мерзкими письмами. Да? Удивительное получится совпадение, если нет. Конечно, такие совпадения и правда иногда случаются, но – по опыту Тельмы – чаще всего за «совпадениями» стоят чьи-то четкие мотивы и тщательное планирование. Как бы то ни было, главный вопрос, который мучил ее всю ночь, остается без ответа: стоит ли говорить миссис Бриттен про письмо, которое нашла Лиз?
Она зашла в здание, где ее тут же накрыла волна теплого воздуха и окружили звуки умиротворяющей, хоть и громкой флейты. Стены вестибюля недавно перекрасили, вдоль них стояли новые ярко-синие кресла, а на стене, которую раньше украшали детские рисунки, теперь висел огромный плоский телевизор. Из окошка в кабинет администрации выглянула Николь, как кукла в кукольном театре. На ней снова был серый пиджак и шарф, в этот раз насыщенного бирюзового цвета. Из окошка Тельма видела, как в глубине кабинета Линда Барли отбивает что-то на клавиатуре. Тельма ждала, что женщина вот-вот повернется, улыбнется и помашет, потому что даже мимолетная встреча с Линдой заканчивалась пятиминутной оживленной беседой. Но она не сводила с клавиатуры глаз. Видимо, полностью сконцентрировалась на работе?
– Миссис Купер, доброе утро! Поставьте подпись о посещении, пожалуйста. – Голос у Николь был приятный, но в нем все равно слышалось напряжение, будто она несет на плечах целую гору. Тельме она напомнила Джоан Кроуфорд в ее не самых дружелюбных ролях.
Тельма присела на контрастно синее кресло и снова заметила, как было жарко. Почти невыносимо жарко. Она потянулась к батарее, та работала на полную. Зачем? На улице было так тепло.
Мысли вернулись к письмам, пришлось снова помолиться, попросить Бога направить ее. Стоит ли рассказывать про второе письмо? Сначала казалось, что ответ очевиден: угрозы предназначались Кейли, и она имела право про них знать. Но как Тельма может быть в этом уверена? А вдруг автор письма уронил его и на самом деле сомневался, стоит ли отправлять? Тельма со стыдом вспомнила про Донну Чиверз – оклеветала невинную женщину! Она решила, что сначала послушает Кейли, а потом придумает, как поступить.
Снова раздались звуки флейты, привлекая внимание Тельмы к экрану на стене. Там в невзрачном офисе сидел лысеющий мужчина лет сорока и неотрывно смотрел в камеру.
– Меня зовут Крис Канн, – сказал он, – и мне досталась огромная честь реализовывать свое видение на детское образование рука об руку с академическим трастом Лоудстоун. – Картинка на экране сменилась, теперь в кадре по игровой площадке под сменяющиеся звуки флейты бегали дети.
– Иди к успеху, не забывай про мечты, – сказал звучный голос, так и внушающий доверие, – вместе с академическим трастом Лоудстоун.
Когда школа Святого Варнавы отошла под крыло траста, несколько человек сказали, что ей повезло вовремя выбраться, будто речь шла про территорию военных действий. Кто-то даже предполагал, что нависающая над ними угроза академизации и заставила Тельму уйти на пенсию. Конечно, академизация тут была ни при чем, виновниками были коробки из ИКЕА, забитые архивными документами.
Последние десять лет своей преподавательской карьеры Тельма координировала историческую программу в школе: составляла учебные планы и подбирала необходимые материалы. Викинги, монастыри, Вторая мировая война, сестры Бронте – у каждой темы была своя синяя коробка. Все уроки, книги, картинки тщательно отобраны Тельмой, которая в те времена даже сама организовывала поездки по историческим местам в Риво, Уитби, Йорвик и Хоэрт.
А потом учебный план пришлось менять.
Тельма ясно помнила момент, когда сидела и смотрела, как тогдашний министр по образованию вещал в телевизоре, что нельзя преподавать детям историю вне реальной хронологии, мол, так они путаются, и что с этого момента просто необходимо преподавать историю строго по хронологии, чтобы дети на выходе из школы не остались с «разрозненными знаниями, которые пригодятся только на викторинах». Тельма (из-под крыла которой выпорхнули несколько учителей истории, двое оксфордских историков и скромного масштаба автор исторических романов) знала, что заявление это – полная чушь. Но министр есть министр, а она простая пожилая учительница начальной школы. Она тогда смотрела на свои любимые коробки в шкафу с материалами, понимая, что как минимум две трети из них больше никому не нужны.
И на следующий день написала заявление.
Очень скоро тот же самый министр столь же искренне объяснял по телевизору преимущества академизации. ГЛАВНАЯ цель – снять со школ оковы власти муниципальных образовательных центров. Главное, чтобы деньги шли НАПРЯМУЮ детям! С тех самых пор Тельма испытывала множество сомнений насчет всего концепта академизации, и перегретый, богато обставленный вестибюль только укреплял эти сомнения.
– Если вы готовы… – Николь пресекла размышления Тельмы. Голос снова такой, будто она только что спасла мир. Она приложила пропуск и открыла электронный замок кабинета Кейли Бриттен. В этот момент Тельма разглядела под шарфом Николь красные пятна, которые она, видимо, безуспешно пыталась прикрыть. Аллергия, быть может?
Кабинет Кейли остался таким, каким Тельма его запомнила: стол, кресла, алое ковровое покрытие. Только картина с морским пейзажем куда-то делась, ее сменила фотография с видом на мост в Мукере – привычная картина, которую Тельма сотни раз видела на календарях и кухонных полотенцах. Может, Кейли казалось, что кабинет должен был стать еще более формальным и типичным? Чтобы лучше сочетаться с эстетикой Криса Канна и его флейты?
– Миссис Купер, как я рада снова вас видеть. Спасибо, что пришли! – Голос у Кейли был теплым и искренним, улыбка открывала ряды слишком идеальных, белоснежных зубов. – Садитесь. Могу я звать вас Тельмой?
Как и в прошлую их встречу, макияж у Кейли был скромный и аккуратный, а шикарные каштановые волосы красиво завиты. Тельма присела, раздумывая, что эта женщина могла сделать, чтобы заслужить те злые, желчные письма. Она казалась такой собранной. Может, Тельме вообще почудилось то испуганное выражение лица под конец летней ярмарки?
Они обсудили погоду (просто восторг!), Николь принесла им кофе (волшебного цвета) в чашечках из китайского фарфора. Через весь стол Кейли подвинула Тельме подставку под горячее (с вездесущим лого траста). Свою же кружку она поставила на открытый белый конверт. Тельме показалось,
