Нравы времени - Сэйтё Мацумото
Оставалось решить остальные вопросы.
Прежде всего, рейс 311 агентства «Нихон». Наверняка имя Минэоки было в списке пассажиров, если он там регистрировался. И в то же время, если бы он сошел в Осаке, то его имени не было бы в списках тех, кто летел из Итами в Итадзукэ.
Это предстоит проверить.
Дальше – рейс «Мунлайт» 333, который отправился в 1:30 из Ханэды седьмого февраля и без остановки в Осаке прибыл в Фукуоку. Если Минэока – убийца, то он сел бы на него, а не на рейс 331, который вылетает в 0:30. Но его имя, конечно, не появилось бы в списках. Там стояло бы чужое имя. Для этого нужно затребовать список пассажиров и подтвердить каждого из них.
Наверняка рейсом «Мунлайт» летели десятки человек, но сыщикам придется отыскать каждого из списков «Нихон». Если они найдут всех – значит, Минэоки там не было.
И то же самое можно сказать о рейсе 132, который вылетел шестого февраля в 18:05. Если все пассажиры – настоящие, то Сюити Минэока не возвращался в Токио.
– Что ж, за работу! Надо проверить версию, – проговорил Михара.
Гипотеза
1
Михара внимательно разглядывал список подозреваемых, который составили подчиненные, включив туда всех, кто мог иметь отношение к делу.
В списке было почти двадцать имен. Большинство, однако, только так или иначе соприкасались с Такэо Дои, и у троих могли бы найтись причины ненавидеть жертву: Фудзимото Сабуро, Дои Нобуо и Савамура Кинсити.
Тридцатидевятилетний Фудзимото Сабуро был репортером «Коцу Симпо», газеты-конкурента. Вечер шестого февраля он провел дома. Его семья состояла из родителей, жены и дочки десяти лет. Вспыльчивый, открытый, он с легкостью вступал в спор.
Дои Нобуо – единокровный брат жертвы, но они не ладили. Работник страховой компании двадцати восьми лет – на десять лет младше. Холостяк. Ночь шестого февраля провел в гостинице в Сэндагая с девушкой, своей сослуживицей.
Савамура Кинсити – друг Дои, таксист. Тридцать девять лет. По его словам, недавно их дружба с Дои испортилась – в конце прошлого года они рассорились из-за денег. Весь день шестого февраля он провел в постели из-за простуды.
Михара отложил список и помотал головой. Нет, убийцы здесь нет. Мотивом послужила не ссора и не внезапная вспышка гнева. Преступник был холоден и рассудителен и убийство продумал тщательно.
В голове всплыла спокойная, расслабленная улыбка Сюити Минэоки.
Доказательств нет. Мотив непонятен. Полицейским нельзя идти на поводу у таких предубеждений. Поиск доказательств под преступника может привести к ошибке.
И все же внутренний голос твердил: Сюити Минэока виновен.
Минэока что-то скрывал. Но что?
Сейчас уже эра физических доказательств – не как десять лет назад. Одно признание ничего не стоит. Даже если преступник признается в полиции, он может поменять мнение на суде. Без доказательств обвинения рассыпаются. Без улик власти не отнесутся к делу всерьез, прокурор не выдвинет обвинений.
Михара ничем не мог доказать, что Минэока замешан в деле.
Прошел месяц, но женщину так и не нашли. Следователи решили, что она убийца, и искали ее – но безрезультатно.
Видимо, она работала в сфере развлечений и была весьма близка с Дои, но никак не получалось выяснить ее личность.
Были изучены все рестораны, гостиницы, заведения с гейшами, кабаре и бары и в Токио, и в соседних префектурах. Ни одна женщина не пропадала седьмого февраля. Впрочем, работницы подобных заведений часто меняют работу. Один лишь этот факт делал поиск нелегким – но подходящая кандидатура так и не появилась.
Михаре казалось, что женщина вовсе не виновата. Но он не мог ничем подтвердить свое мнение. Ему было абсолютно не на что опереться.
И все же мысль о том, что женщина убила Дои, представлялась ему нелепой. Скорее женщина была сообщницей – просто выманила Такэо Дои на мрачное озеро Сагами. Должно быть, она состояла в близких отношениях с убийцей – возможно, и не только с ним. Фраза «уж не простушка» на это намекала.
В кругу Сюити Минэоки такой женщины не было. Да и рядом с Такэо Дои не нашлась кандидатура той, которая могла бы поехать с ним на озеро Сагами.
К тому же многие свидетели со стороны жертвы наверняка боялись рассказывать полиции то, что знали.
Но рано или поздно в жизни Сюити Минэоки должна возникнуть женщина. Михара и сыщики следили за каждым его шагом. Пока что безрезультатно.
Вот уже в который раз Михара достал пленку, полученную от Минэоки, и принялся ее изучать. Это была пленка «Ямато», от производителя.
Ниже приведена раскадровка кадров святилища Мэкари. Фото ритуала начинались с пятнадцатого кадра и заканчивались двадцать вторым. Затем шли фотографии горничной.
Пленка доказывала, что Сюити Минэока посетил святилище Мэкари. Кадры из компании были сняты за два дня до поездки на Кюсю, а горничная из «Дайкити» – через несколько часов после ритуала. Ход времени точно отразился на пленке.
Более того, ритуал был отснят в этом году, судя по новому жрецу и следам ремонта. Этим ритуал отличался от прошлых.
Михара задумался.
Снимки точно сделал Минэока. Он любил фотографию. Поэтому, отправившись смотреть ритуал в святилище Мэкари, известном и как сезонное слово в хайку, он, само собой, взял с собой любимую камеру.
Дальше был самолет.
Минэока сел на рейс 311 из Токио в Фукуоку, переполненный людьми. Пассажиров проверили по списку агентства «Нихон». Надо бы уточнить, запомнил ли кто-нибудь среди них Минэоку.
Однако из шестидесяти четырех пассажиров примерно пятерых не удалось определить. Двоих, летевших из Токио в Осаку, и троих – из Осаки в Фукуоку по указанному в списке адресу не нашли. Вероятно, они по той или иной причине использовали псевдонимы.
Один из сыщиков, который проводил расследование в «Нихон», пересказал Михаре:
– Сейчас многие путешествуют самолетами. Наверняка берут с собой любовниц. Поэтому и скрывали имена.
– А если вдруг катастрофа, то что будет с телами?
Михара подозрительно относился к самолетам и думал, что они опасны.
– Люди считают, что самолеты – безопасный транспорт, – ответил сыщик со смехом. – В «Нихон» хвастаются, что у них куда меньше катастроф, чем у такси.
2
На рейсе 132 из Итами в Токио, которым также заинтересовался Михара, осталось три неидентифицированных пассажира. Еще два – на рейсе 333 «Мунлайт», который вылетел из Токио в 1:30, и трое
