Немая улика - Цинь Мин
Потоки дождя, не унимавшегося несколько дней, смыли строительный мусор, оставленный с западной стороны стройплощадки. Дорога, предназначенная для инженерных машин, оказалась затопленной по голень, на поверхность воды всплыли пенящиеся мешки с цементом.
Дед Ван работал уборщиком и должен был избавляться от строительного мусора. Ливни подарили ему несколько выходных дней, но в то же время отняли заработок – строители получали почасовую оплату. Его настроение было таким же хмурым, как и небо над головой. Каждый раз, выходя на улицу, дед Ван вспоминал, что сломанный трехколесный велосипед, на котором он обычно передвигался, не мог проехать по такой дороге, из-за чего злился, что ему приходится шлепать пешком по холодной высокой воде.
Через пару дней с восходом солнца развеялись и тучи. Дед Ван вышел из вагончика, посмотрел на небо, покрытое дымкой, и вздохнул с облегчением. Его внимание привлек небольшой потоп с западной стороны; старик не понимал, сможет ли сегодня приступить к работе. Он решил проверить, насколько еще глубока вода и разбита дорога, поэтому зашел в воду.
Он пробирался около двадцати минут к краю свалки, прежде чем набрел на что-то мягкое. «Разве в стоячей воде водятся змеи?» – удивился дед Ван и начал высматривать в мутной воде, на что же наткнулся. Он очень долго вглядывался, но безрезультатно.
Дед Ван, трясясь от страха, снова повозил в воде ногой. Он не ошибся – там и правда было что-то мягкое, похожее на змею! Пихнув это что-то еще пару раз, дед Ван понял, что это не было чем-то живым.
Он нашел палку у дороги и вернулся туда, где обнаружил странный предмет, чтобы попробовать достать его.
«Ой-ой, как же тяжело идет…» Палка деда Вана сломалась. Переведя немного дух, он решил достать этот предмет голыми руками.
«Как будто сумка…» Он продолжал шарить в воде, пытаясь на ощупь опознать находку. Наконец любопытство победило страх, и дед Ван одним рывком достал подводное сокровище.
Бах! Старик почувствовал, как сердце ушло в пятки. То, что он держал в руке, было совсем не сумкой, а рукой малыша. Он вытащил трупик ребенка целиком из водной глади. Тельце крохи обмякло, как у тряпичной куклы, но его иссиня-зеленые щечки наводили ужас.
Рука старика дрогнула, и он уронил дитя обратно в воду. От ужаса его не держали ноги, он осел на землю. Его рот до сих пор был открыт, но он был не в силах произнести ни слова.
* * *
В такую смурную погоду настроение у всех в отделении было паршивым и без зареванного старика.
Месяц назад неизвестный ударил его гаечным ключом по голове. В соответствии с нормами рана на коже головы, не больше шести сантиметров в длину, нанесенная тупым предметом, классифицируется как ранение легкой тяжести. Шрам у этого пожилого мужчины был длиннее – двенадцать сантиметров, но судмедэксперт, проводивший осмотр, посчитал это ранение легким.
– Доктор Цинь, – навзрыд обратился ко мне дед, – все наши судмедэксперты корыстные, проплаченные. Таким беднякам, как я, приходится несладко. Если нас избивают – никому нет дела, не у кого искать помощи. Ответьте, почему мир так жесток к тем, у кого нет денег? Никому мы даром не сдались…
– Я судмедэксперт… – Я нахмурился. – Давайте я взгляну на вашу травму, а пока помолчите.
На голове старика был шрам в виде тонкой линии с аккуратными краями, которая огибала затылочную часть небольшим полукругом. Стоило мне рассмотреть его поближе, как я, не удержавшись, прыснул от смеха. Еще одно неудавшееся представление.
Согласно нынешней политике, соседские распри, повлекшие преднамеренный незначительный ущерб здоровью, могут улаживаться мирным соглашением обеих сторон. Из-за постоянного роста денежной компенсации подтасовок (отсутствие заявленных травм) и самовредительства (пострадавший сам наносит себе травму) становится все больше и больше. Чтобы защитить интересы обеих сторон в суде, нужен прозорливый судмедэксперт, который знает, на что обращать внимание.
В этом случае речь не шла о нападении – это был обычный сговор с врачом, чтобы усугубить увечье, но качество выполненной работы подвело. Всем известно, что от удара гаечным ключом никак не может остаться такой аккуратный тонкий шрам. Поверхность соприкосновения головы с гаечным ключом была небольшой, и одного удара было бы недостаточно для образования полукруглого пореза. Рассечение искусственно удлинили острым инструментом, таким как скальпель, например.
– Как думаете, мог ли остаться шрам от удара гаечным ключом? – спросил я старика.
Старик выпучил глаза.
– Доктор Цинь, что вы хотите сказать? Что я притворяюсь? Разве я могу? Я похож на лжеца?
– Я судмедэксперт! – Я снова нахмурился. – Вам виднее, врете вы или нет. В медицинском заключении написано, что травма незначительная.
Старик открыл рот, но лишь через время нашел что ответить:
– Знаете, судмедэксперт Цинь, я не ожидал, что и здесь вас всех подкупили…
Я ухмыльнулся и покачал головой.
– Мы здесь и не рассчитываем всем угодить, но надеемся на вашу честность и объективность. Я больше ничем не могу вам помочь. Кроме того, должен вас предупредить, что это дело будут проверять на предмет фальсификации доказательств.
После моих слов глаза старика налились кровью.
– Вот же задница! У меня на башке шрам больше десяти сантиметров, и ты все еще считаешь, что это пустяковая травма? Хочешь сказать, что на лапу ничего не получал? Помяните мое слово, я всему интернету расскажу правду о вашей конторе!
– Давайте. – Чем больше он горячился, тем холоднее становился я. – Нас и до вас ругали, этим уже не удивить. Приходите снова!
Дилинь-дилинь…
Я поморщился.
– Мне звонят, проводите гостя.
Делопроизводитель вывел старика из кабинета.
– Сейчас полдевятого, к девяти будь на стройке «Буйного сада», – сообщил наставник по телефону.
* * *
– А как… как осматривать место преступления, если оно затоплено? – спросил Дабао, стоя в глубокой луже. – Тут повсюду одна вода.
Линь Тао тоже покачал головой.
– Даже не представляю. Здесь никаких следов не осталось, все смыло.
Я огляделся по сторонам. Вода отступала, оставляя после себя жуткий беспорядок: повсюду валялся строительный мусор, а земля с песком намылись водой в одну кучу, которая плыла в сторону канализации.
Вода опустилась по лодыжки, и на ее поверхности плавно покачивалось всплывшее детское тельце. Если б не ранящие душу ушибы на лице малыша, можно было бы подумать, что этот пухляш с милым личиком просто заснул и качается в своей колыбели.
Я плохо переносил детскую смерть.
