Пока любовь растворяется в воде - Фульвио Эрвас

— Бывает, что автомат не выдает пластиковую палочку для размешивания сахара, в другой раз машина может его вообще не насыпать. Возможно, кому-нибудь из служащих захочется капельку молока в кофе, у кого-то может упасть стаканчик. Ты будешь решать все эти вопросы. Я доверяю тебе коробку с пакетиками сахара, пластиковые чайные ложки и пачку молока длительного хранения: в конце концов, полицейским не обязательно пить свежее молоко. Ты меня понял?

— И вы вот так впускаете меня в полицейский участок. А вдруг я из Аль-Каиды[5]?

— Действительно, в твоих штанах может поместиться северокорейский корвет. Ты хоть знаешь, что такое Аль-Каида?

— Это же основа основ.

— Основа? Тогда я — высота. Что такое высота помноженная на основание?

— И разделить пополам?

— Естественно. Так что это?

— Я знал… я сейчас вспомню. Вы что, мне не верите?

— Ладно, ты вспоминай, а мне нужно идти. Да, кстати, запомни: чайные ложки должны храниться в стакане.

В ходе встречи с подчиненными начальник полиции дал несколько очевидных рекомендаций, а затем передал слово комиссару Леонарди. Тот не стал ходить вокруг да около и сразу посвятил коллег в подробности дела. У скелета отсутствовали обе ступни, а в теменной области черепа было обнаружено отверстие. Нельзя исключать, что речь шла об огнестрельном оружии. Комиссар вздохнул: это могло быть ритуальное убийство. Он показал присутствующим отчет двухлетней давности о небольшой группе сатанистов, собиравшихся как раз неподалеку от места, где были найдены останки. Это запросто могло быть их рук дело, на эту мысль наводило отсутствие у скелета ступней. Естественно, нужно было дождаться более точной информации от судебного антрополога.

— Инспектор Стуки, как вы, готовы взять на себя сатанистов? — спросил Леонарди.

— Если это необходимо. Как вы мне посоветуете себя с ними вести: нежно или решительно?

— Очень нежно, мы же еще не разобрались, с чем мы столкнулись. Может быть, многие из них за эти годы уже удалились на покой, а мы своими разговорами, сами того не желая, разбудим их дьявольский аппетит.

«Антимама», — подумал Стуки и бросил быстрый взгляд на агента Сперелли, который в этот самый момент сосредоточенно напрягал бицепсы, будто прямо сейчас собирался вступить в схватку с демонами.

— Мы совсем не планируем воевать с приверженцами Сатаны, — сказал агенту инспектор Стуки в машине. — Мы только проверим, живы ли они еще, не скучно ли им, как и нам, на этом свете и сохранилась ли у них привычка встречаться при свете свечей, стоящих в подсвечниках из собачьих черепов.

Среди лиц, упомянутых в отчете Леонарди, были менеджер по газоснабжению и совсем молоденький монтажник газовых котлов. Пометки комиссара в отчете ничего не разъясняли конкретно, но все же давали понять, что речь шла о некоем пролетарском сатанизме. Все члены группы были далеки от клики нотариусов, банкиров или врачей частной практики, которым больше не достаточно их земной власти и они хотят расширить ее какой-то темной абракадаброй с единственной целью: чтобы денежные поступления на их счета продолжали расти и становились более существенными.

«Конечно, — подумал Стуки, — если среди сатанистов с яхтами вдруг оказался бы какой-нибудь высокопоставленный руководитель электросетей, нынешних носителей света, это дало бы повод задуматься о последовательности в поведении человеческих существ».

— Инспектор, давайте допросим тех двоих и узнаем, насколько их затянула вся эта дьявольщина.

Стуки взглянул на агента Сперелли.

— Естественно, мы так и поступим. Кстати, спроси у них заодно, в какое время принимает Сатана, потому что у меня побаливает плечо и думаю, мне могли бы помочь горячие ванны.

— Тогда как?

— Достаточно будет поговорить с соседями этих ненормальных. Желательно пожилыми.

— Да тут же все держат рот на замке.

— А ты найди подходящего собеседника и задай правильные вопросы. В этом наше с тобой искусство. Или нет?

Пожилой приходской священник был похож на старого огромного морщинистого морского льва. Он сидел на крепком деревянном стуле, и его тело свешивалось через края. Пастор с удивлением взглянул на полицейских, затем коснулся распятия, висевшего на его широкой, обтянутой темным свитером груди.

— Сатанисты? Как вы думаете, что могут говорить об этом в городе? Демоны — дело серьезное.

— А те двое? — спросил Стуки, стоя посреди кабинета пастора.

— Заблудшие овечки. Потерянные души.

— Кем потерянные?

— Мной, конечно же, — очень спокойно ответил святой отец. — Мы, служители церкви, первыми несем ответственность за верующих. Нам не удалось донести до них истину, и их души, лишенные божественных указаний, блуждают во тьме.

— То есть в темноте? Я слышал, в городе поговаривают, что кое-какие из ваших сограждан встречаются ночами на кладбище.

— Уж я точно не собираюсь подниматься посреди ночи с постели, чтобы это проверить. Я знаю, что в той стороне есть заброшенный фруктовый сад, в нескольких сотнях метров от кладбищенской ограды. Кажется, иногда там шастают какие-то личности. Сатанизм? Может быть, эти люди просто имеют привычку засиживаться допоздна в тавернах.

— Другими словами, вас это не беспокоит?

— Меня больше беспокоит телевидение. Есть некоторые передачи…

— Они вреднее, чем сатанисты? — недоверчиво спросил Стуки.

— Гораздо вреднее. Для Сатаны души бедных пенсионеров не столь привлекательны, как те, которые он может затуманить при помощи телевидения.

— Все зависит от телевизионного рейтинга.

— Да, это так.

Микеланджело подошел к заданию ответственно. Время от времени к кофейному автомату подходили полицейские, в том числе работающие и на других этажах. «Наверное, здесь кофе вкуснее», — подумал подросток. Приходил и начальник полиции, которого Микеланджело узнал по его элегантности. Начальнику нравился кофе с большим количеством кипятка и сахара. Мальчика совсем не смущали все эти мужчины и женщины в полицейской форме, а тем более в гражданской одежде. Но ему было понятно, что все они заняты чрезвычайно важным делом.

Парнишка с успехом разрешил некоторые небольшие недоразумения, прежде всего — отсутствие пластиковых палочек. Взамен он предлагал полицейским ложечки, которые держал в стакане, как посоветовал ему инспектор Стуки. Еще Микеланджело выдал несколько пакетиков сахара. «Сахароза, дисахарид», — освежил в памяти информацию лицеист. По неведомой причине на каждые семь стаканчиков кофе приходился один без сахара. Вот такая кофейно-сахарная математика. Инспектор Стуки, прежде чем уехать с агентом Сперелли, тоже выпил кофе. Обычный эспрессо. До того как сделать первый глоток, инспектор почему-то долго разглядывал содержимое пластикового стаканчика. Микеланджело внимательно прислушивался к тому, о чем переговаривались между собой полицейские. Подросток догадался, что тот, который стоял рядом с инспектором Стуки, был комиссар Леонарди. Он пил кофе без кофеина, который ради солидарности взял для себя и агент Ландрулли. Уныло скривившись, помощник инспектора глотал эту темную, обманчиво крепкую жидкость, будто хлебал помои.

Выращивание киви было прекращено несколько лет назад. Стуки подумал, что, наверное, этот фрукт просто вышел из моды. Не так давно вы могли купить киви везде и их использовали повсюду, в том числе пускали на сок и дольками подавали к аперитиву. Ящики с киви на местных рынках и вдоль дорог продавались напрямую от производителей. Тысячи матерей и отцов возвращались домой к своим детям, неся в руках коробку с бархатистыми коричнево-зелеными фруктами. Находились даже такие, которые ели киви вместе с кожурой. Все были убеждены, что потребляют концентрат витамина С, тонизирующий и очищающий кишечник экзотический фрукт. В те времена нередко случалось общаться с друзьями и замечать черные семена киви, застрявшие у них между зубами. Однако гастрономические тренды, как и любые другие, постоянно меняются, оставляя позади себя когда-то незаменимые, а теперь позабытые продукты, среди которых и киви.

Сад киви без регулярной обрезки превратился в густые и темные