Горячий сезон - Александр Александрович Тамоников
Конечно, без трудностей и всяческих недоразумений не обходилось. Дня не случалось, чтобы Сергея не обозвали «проклятым спекулянтом», а зачастую и гораздо более хлесткими словцами. Некоторые особо возмущенные граждане периодически даже грозили сдать его в милицию, а то и вовсе набить ему морду. Однако ни до мордобоя, ни до милиции дело до поры до времени не доходило. Одни лишь угрозы…
Но однажды Сергей все же столкнулся с милицией. Дело было в субботу, а суббота — самый прибыльный день. Суббота, а еще воскресенье. Потому как это выходные дни, а значит, и народу на «туче» бывало много. «Тучей» на языке торгашей и потенциальных покупателей называлось специальное место, где спекулянты торговали всяким заманчивым товаром.
Ну так вот. Однажды в субботу, когда Маковоз расположился на «туче» с наидефицитнейшим товаром — югославской обувью, — к нему подошли три человека в штатском. Главное, ни к кому больше не подошли, а именно к нему, к Сергею.
— Мы из ОБХСС, — сказал один из подошедших и сунул под нос Сергею красное удостоверение.
Что в том удостоверении значилось, Сергей прочитать не успел: подошедший мигом захлопнул его и спрятал в карман. Да и желания вникать в документ у Сергея не было, потому что он испугался — уж слишком неожиданно все случилось. Главное, никогда до этого милиция к нему даже не приближалась, а тут на тебе — трое, да еще из ОБХСС. Поневоле испугаешься.
— А что случилось? — промямлил Сергей. — Я ничего… Я просто так…
— Укладывай свое барахло и пойдем! — жестко произнес один из подошедших.
— Куда? Зачем? — испуганно промямлил Сергей.
— Там увидишь, — ухмыльнулся милиционер. — И узнаешь. И почувствуешь. Будем разбираться, что ты за птица и откуда у тебя все это добро.
— Да я ничего… — попытался вывернуться Сергей. — Эту обувь я раздобыл по случаю…
— Вот и расскажешь нам во всех подробностях об этом счастливом случае! И обо всем прочем… Пошли!
— Может, как-нибудь договоримся? — Сергей пустил в ход свой последний козырь. От других спекулянтов ему доводилось слышать, что иногда с милиционерами и впрямь можно договориться: откупиться деньгами, отдать часть товара…
— Не договоримся! — жестко произнес милиционер. — Пошли, не усугубляй, а то ведь припишем еще и неповиновение милиции. Тогда совсем худо тебе будет.
Что делать, пошли. Главное, никого больше из спекулянтов никуда не повели, никто из милиционеров даже не обратил на них внимания. А Сергея повели.
Но что удивительно, повели его не в отделение милиции. Его даже не вывели за территорию «тучи», а завели в какое-то тесное помещеньице, где, кроме стола и нескольких стульев, ничего больше не было.
— Значит, спекулируем? — спросил один из милиционеров. — Живем на нетрудовые доходы? Прекрасно, прекрасно! Что ж, рассказывай по порядку.
— О чем? — мрачно спросил Сергей.
— Как это о чем? О своем преступном образе жизни! Давно ли фарцуешь, откуда берешь товар. Ну и все такое прочее.
На это Сергей не сказал ничего. А что он мог сказать? Валентин строго-настрого запретил ему даже упоминать его имя, не то что вдаваться в какие-то подробности. «Если погоришь — выкручивайся сам. Ты меня не знаешь! И даже не слышал обо мне! Иначе нарвешься на крупные неприятности. А будешь молчать, может, и выручу. Ты все понял?» Конечно, Сергей понял, что тут было понимать? И потому-то он сейчас молчал.
— Молчишь? — ухмыльнулся милиционер. — Ну-ну… Нам, в общем, твое признание и не нужно. Потому как мы тебя взяли с поличным — с дефицитным товаром на крупную сумму. Сколько стоит все это добро? Думаю, тысячи три, не меньше. Кучеряво живешь, друг Серега! — Милиционер хлопнул Маковоза по плечу. — Как видишь, мы даже знаем, как тебя зовут. Ну и, понятное дело, всю остальную твою преступную биографию. А ты как думал? Так что можешь и дальше изображать из себя юного героя-подпольщика сколько твоей спекулянтской душе угодно! А товар мы конфискуем. Да-да! Он будет вещественным доказательством на суде. Тебе все понятно? А если понятно, то ступай вон. И жди повестки на допрос.
Сергея вытолкали из помещения. Не сразу, постепенно, после того как миновал первый испуг, он стал размышлять. А подумать было о чем. Дело скверное, нужно решать, что делать дальше. Самым страшным оказалось то, что у него конфисковали товар. Товара было много, действительно чуть ли не на три тысячи. Но главная беда заключалась в том, что это был товар Валентина, и он спросит за него с Сергея по всей строгости — тут уж сомневаться не приходилось. В чем именно будет заключаться спрос, Сергей, конечно, не знал. Может, Валентин заставит его вернуть долг сполна, может, побьет, а то и убьет. Всего можно было ожидать.
Но что же делать? Ничего не говорить Валентину? Это не выход, потому что послезавтра, в понедельник, Валентин сам у него спросит, где его товар. Весь распродал? Тогда отдавай деньги. И что Сергей скажет? Вот то-то и оно… Может, убежать куда подальше? Это тоже не выход. Куда убежишь? Да и найдет Валентин Сергея, тогда лютой расправы не миновать. Если разобраться, то Валентин — страшный человек. Кто он на самом деле, где достает дефицитный товар? Простому человеку такое не под силу…
Так что же делать? Остается одно — все рассказать Валентину без утайки. Повиниться. Попросить помощи. Так, мол, и так, случилась беда. Я никому не назвал твоего имени, даже полунамеком не упомянул о тебе, как и обещал. Помоги, мол, беда-то общая. Да, именно так он и сделает. Другого выхода просто нет.
От такого решения Сергей даже слегка повеселел, а потому приобрел возможность мыслить логически. И он стал думать о трех милиционерах из ОБХСС, конфисковавших у него товар. Что-то здесь было не так, что-то не вписывалось в общепринятые рамки и понятия. Какие-то эти милиционеры были не такие. Неправильные, что ли, нестандартные. Как-то не по-милицейски они себя вели.
Да-да, так и есть — не по-милицейски! Во-первых, почему они подошли на «туче» именно к Сергею? Ведь там и без него спекулянтов было хоть отбавляй. Суббота же, торговый день! Нет же, ни на кого, кроме Сергея, они не обратили внимания. Спрашивается, почему? Во-вторых, почему они не отвезли Сергея в отделение, а запихнули в
