Ученье свет - Дмитрий Ромов
Посреди цеха стоял длинный фанерный стол. Матвеич и его плюгавый химик уже находились здесь. Афганец тоже был на месте.
Процедура пошла по той же схеме, что и на гранитном производстве. Химик сделал новые надрезы на пакетах и начал анализировать продукт. Князь показал Афганцу результаты первого теста. Тот внимательно посмотрел, кивнул, но потребовал провести проверку ещё раз. И снова пятнадцать минут мы стояли и ждали результатов. Я знал, какими они будут, и Князь тоже не имел оснований для сомнений.
Атмосфера при этой сделке заметно отличалась от предыдущей. Болт вёл себя вызывающе и немного опасно, но всё равно оставалось ощущение балагана. Здесь же всё было иначе. В ангаре, где проходила встреча, находилось несколько вооружённых людей из зондеркоманды Афганца.
Нас проверили полностью. Прошмонали и заставили оставить мобильные телефоны на входе. К вопросу безопасности подошли основательно. Афганец какое-то время пристально смотрел на Жана, но молчал. А потом, когда мы ждали окончания анализа, неожиданно спросил:
— Ты цыган?
— Да, — ответил Князь и нахмурился.
— А почему я об этом раньше не знал? — уставился Афганец на Матвеича.
— А какие проблемы? — пожал плечами тот. — Не было у нас такого критерия при отборе.
— Ладно, — выдавил из себя Афганец.
Сегодня на нём был длинный сюртук, поверх которого висело несколько ниток бус из самоцветов.
Результат анализа оказался примерно таким же, как и в прошлый раз, с небольшими отличиями. Афганец, нетерпеливо крутивший на пальце перстень, взглянул на цифры и кивнул одному из своих людей.
— Слишком хорошее, — сказал он, — чтобы быть правдой.
— Что? — испуганно переспросил химик.
— Я говорю, удивительно. Результаты слишком хорошие для какого-то левого товара.
— Почему для левого? — нахмурился я. — Качество отличное, вы сами видите. Тут нет ничего удивительного.
— Какой у вас объём в целом? — спросил Афганец. — С кем можно поговорить про большую партию?
— Зависит от того, насколько большую, — пожал я плечами. — В ближайшее время мы не планировали расширяться, но если у вас будет серьёзный и фиксированный интерес…
— Тем не менее, — перебил Афганец и сложил руки на груди, — я хочу перепроверить.
Он кивнул одному из своих людей. Тот быстрым шагом вышел и через пару минут вернулся, толкая перед собой кресло-каталку. Князь нахмурился. Я тоже. Ситуация начинала осложняться.
— Нельзя ли, — обратился я к Матвеичу, как к гаранту, присутствующему здесь, — уже перейти к переводу средств? Мы, в принципе, не собирались здесь проводить слишком много времени. Нам нужны деньги и нам нужно ехать.
Человек на каталке выглядел крайне болезненным. Жидкие волосы, жёлтая кожа, испещрённая глубокими морщинами. Взгляд потухший. Сам он был тощим, как скелет.
Его подвезли к столу и положили перед ним шприц и какие-то прибамбасы. Я перегруппировался и постарался передвинуться поближе к выходу, но стол находился посредине большого склада, так что манёвр особого выигрыша не давал. Нужно было взять телефон!
— Что происходит? — шёпотом спросил Князь.
Афганец услышал, перехватил его взгляд и пристально посмотрел. В своей обычной манере, будто давясь словами, повторил:
— Ничего не происходит.
— Что происходит? — снова спросил Князь.
— Мы проверяем, что вы там пытаетесь мне впарить. У вас свой эксперт. У меня свой эксперт. У вас теоретик, у меня практик.
— У нас эксперта нет, — сказал Князь. — Этот эксперт предоставлен гарантом. И он нам уже прогарантировал качество товара.
— Сейчас я проверю, — повторил Афганец и выглядел он при этом весьма зловеще. — Давай.
К человеку на каталке подошёл один из бойцов. Наклонился и начал что-то делать. Что именно, я не видел, потому что он закрывал происходящее своим телом. Да и смотреть на эту мерзость мне особенно не хотелось.
Я взглянул на часы Князя.
— Торопишься? — заметив это, спросил Афганец, и взгляд его стал недоверчивым.
— Да, я же только что сказал, — ответил я. — Тороплюсь. Другие дела тоже имеются.
— Ничего, подождут, — выдавил он и, не мигая, уставился на меня.
Я почувствовал, что на затылке приподнялись волосы, как у волка перед схваткой. Под ложечкой начала рыть нору моя беспокойная мышь, а голову окутал жар. Прошла ещё пара минут. Все чувства обострились, и у меня возникло подозрение, что я действительно превратился в волка.
Мне вдруг стали слышны скрытые от всех звуки. Я услышал стук сердца Матвеича. Он весь покраснел, а на лбу у него выступили капельки пота. Химик тоже напрягся и заморозился. Вся наша экспертиза сейчас могла быть разоблачена.
В нос ударили запахи дерева, пластмассы и… химических реактивов. Афганец медленно, очень медленно повернулся к своему «эксперту»:
— Ну что?
Сука. На мне не было микрофона, в кармане не лежал телефон, а под мышкой отсутствовал Макарыч. Я не был связан с внешним миром, и мне нечем было воевать, я чувствовал себя так, будто был абсолютно голым. Если этот нарколыга в каталке скажет, что мы принесли туфту, прорываться будет непросто.
Я незаметно ещё раз осмотрелся и проглотил ставшую тягучей слюну, почувствовав во вкусе отчётливые ноты металла. Сука. Мне нужен был мой телефон.
— Афганец, — начал я, но он поднёс палец к губам.
— Т-с-с-с… — прошипел он. — Тихо…
— А-а-а! — заторможенно протянул мужик на каталке. — А-а-а-а…
— Что скажешь? — спросил у него босс и обвёл всех тяжёлым взглядом. — Что-то ты долго не мычишь, не телишься.
— Нормас… — прошептал торчок и закашлялся, как чахоточный. — А-а-а… А-а-афган… Такого ещё не бывало… А-а-а-а…
— Это что значит? — чуть раздражённо спросил босс. — Хорошо или плохо?
— Такого ещё не бывало… — простонал нарколыга, и я отвернулся.
Вид его заторможенной, расплывшейся в дурацкой улыбке рожи, вызывал отвращение. Но то, что он давал добро, было неожиданно. Я поднял глаза на Матвеича. Тот стоял ни жив, ни мёртв.
— Ну что, Афганец? — сказал я и снова посмотрел на часы Князя.
Время уходило. Возможности послать сигнал у меня не было — телефоны у нас забрали. Значит, Романов должен был действовать по времени, по установленному пределу. Если от меня не
