Код войны - Сергей Иванович Зверев

— На базу и раньше частенько приезжали разные грузовики и военные автофургоны, которые разгружались в основном на складах. Солдаты заносили в складские помещения ящики с боеприпасами и контейнеры с оружием. Пару раз привозили БТР и другую легкую технику. Как вы думаете, откуда мы об этом знаем? — Полковник достал из кармана платок и вытер пот со лба. — Джунаид нам все и докладывал. Почему он решил, что это секретный танк? Сейчас объясню. Во-первых, автофургон сразу же загнали в отдельный ангар, из которого он выехал примерно через полчаса. Во-вторых, когда прибыл груз, в ангар вошли несколько человек, которые прибыли в машине сопровождения…

— И все это Джунаид видел своими глазами? — несколько засомневался в словах полковника Славянин. — Он ведь повару помогает, а не разгружает прибывшее на территорию базы оружие.

— Все так. Но, по его словам, кухня находится поблизости от складских помещений. Джунаид работает в основном не в самом помещении кухни, а в пристройке к ней. Можно сказать — на улице. Чистит котлы, кастрюли, моет посуду и все такое, — ответил полковник Хилали.

— А, ну тогда понятно, — покивал Артем. — Удобная позиция для наблюдения.

— Вот я и говорю, ценный резидент, — повторил понравившееся ему слово полковник ливийской разведки. — Из трех людей, которые прибыли на базу, двое были незнакомы Джунаиду. Это были американцы. На турок внешне непохожи, да и светлые уж очень. Значит, американцы — кто же еще? Недавно, видать, в Ливию прибыли. Не успели загореть на нашем солнце. Но одного, Эмира Таши, Джунаид знал. Он из разведки и нередко появлялся на их базе, приезжая по своим делам.

При этих словах Хилали Сотников с Карпенко понимающе переглянулись.

— Ну-ну, и что же дальше? — поторопил полковника Кречет.

— Я уже сказал: они зашли в ангар и вышли из него только через полчаса. А потом один из американцев почти сразу же уехал опять на той же машине, что и прибыл. А вечером уехал и Таши. Остался один американец. Странный такой. Ходит повсюду с чемоданчиком. А чемоданчик пристегнут к его руке наручниками.

Полковник замолчал и, отвинтив крышку на бутылке, отпил несколько глотков воды.

— Насчет того, почему Джунаид сказал, что привезли танк, — словно вспомнив, что не пояснил этот момент, спохватился он. — В столовой турецкие офицеры, которые тренируют местных вояк, обсуждая что-то на своем языке, несколько раз произносили слово «Абрамс». Хоть по-турецки, хоть по-английски, а слово это звучит одинаково. Джунаид знал, что так называется американский танк. Вот и сообразил, что речь идет о спрятанном в ангаре оружии. То есть — танке.

Теперь уже все трое русских понимающе переглянулись, а затем Карпенко сказал:

— Если все так, как рассказал ваш разведчик, то это хорошие новости.

— Да, все так и есть, — подтвердил Хилали. — Джунаиду повезло. Но это еще не все. По его словам, ему было любопытно, кто этот американец, который остался на базе Харпут, и почему он все время ходит с чемоданчиком. Он решил подойти поближе к палатке, в которой его устроили отдельно от турецких военных, и попробовать узнать об этом странном американце побольше. Прихватив с собой на всякий случай чашку с финиками и бутылку с холодной водой, он тихо подошел к палатке и окликнул странного человека. Тот вышел к нему, но без чемоданчика.

— Ага, надо же когда-нибудь отстегивать его с руки, — усмехнулся Славянин.

— Судя по всему, это и есть Хендерсон со своим лэптопом, — покосившись на полковника ливийской разведки, высказал предположение Сотников.

Так как они говорили по-русски, полковник не понял всего, что сказал Дмитрий, но зацепился за фамилию Хендерсон.

— Вы знаете фамилию американца? — спросил он и заерзал на стуле. — Джунаид тоже назвал мне его фамилию, которую узнал, подслушав разговор ливийских солдат. Те, в свою очередь, по всей видимости, услышали ее от турецких офицеров.

— Да, у нас есть сведения, что обновленную версию «Абрамса» будет испытывать человек по фамилии Хендерсон, который принимал активное участие в разработке этого танка, — ответил любопытному полковнику Карпенко. — Так что пока все сходится. Все говорит о том, что ожидаемое нами испытание нового оружия будет проходить в районе Аль-Джуфры.

— И что вы намерены предпринять? — Хилали вопросительно посмотрел на Карпенко.

Тот некоторое время молчал, а потом решительно ответил:

— Будем выдвигаться в Хун. — Кречет посмотрел на Сотникова и Славянина и добавил: — На сборы даю час… Полковник Хилали, — обратился Карпенко к ливийцу, когда IDA и Славянин вышли из комнаты, — у вас есть какой-нибудь дом на краю города, поближе к границе, который мы могли бы занять, никого при этом не беспокоя?

— У нас есть человек, который пустит вас к себе в дом и не будет задавать никаких вопросов. Я вам о нем уже упоминал. Это Фарук — наш бывший военнослужащий, который в одной из стычек с правительственными войсками остался без ноги и теперь живет с семьей как раз на одной из крайних улиц Хуна. Я поеду с вами и обо всем с ним договорюсь.

— Хорошо, спасибо. Но нам еще нужен небольшой грузовик для перевозки необходимого.

— Да, я понимаю. Сейчас я попрошу найти для нас машину.

Полковник вышел, а Кречет стал складывать в свой рюкзак личные вещи. Их было немного. Ни к чему спецназовцу на задании разные мелочи, которые обычно бывают нужны только в мирной жизни. Спецназовцы обучены доставать все необходимое на месте своей боевой работы, где бы она ни проходила: в знойной пустыне, высоких горах, дремучих лесах с непроходимыми болотами или в густонаселенных чужих городах — разницы нет никакой. Разве только — в умении самого спецназовца добывать практически из пустоты необходимый для выполнения задания и выживания в сложных условиях минимум. Но тут уж как сложится. Правда, у Карпенко была все же одна вещь, которую кто-то другой посчитал бы излишней и совершенно бесполезной на задании. Кто другой, но не Кречет. Собирая необходимые мелочи из прикроватной тумбочки, он достал и положил не в рюкзак, а во внутренний кармашек своей арабской рубашки фотографию.

Перед тем как спрятать фото, он посмотрел на снимок и чуть заметно улыбнулся. С фото на него смотрела серьезная, довольно миловидная черноволосая женщина.

— Вот так, Марта, — прошептал одними губами Кречет. — Двигаемся дальше. А ты — жди.

Марта была любимой женщиной Карпенко. Не женой, но больше чем женой — сердечным другом. Когда они встретились год назад, Карпенко был еще женат на Ирине. Женат формально. Вместе они не жили уже давно. У Ирины был другой мужчина, а у Карпенко никого не было. Не до личных отношений