Эледра - Нурия Перра
– Лео? – раздался голос со спины.
Это был голос Дона, и, обернувшись, я действительно увидел его внутри зеркала. Одетый в обычную черно-синюю рубашку и джинсы, он надел очки на макушку, чтобы потом жаловаться, как они путаются в длинных волосах. Я подошел ближе, пытаясь понять, что происходит. В зеркале меня не было, лишь окружающее пространство и Дон. Выглядел он даже слишком реалистично, почти осязаемо.
– Что ты тут делаешь?
– Это я хотел спросить, что проис…
Его щупальце резко схватило его за горло и сжало с такой силой, что должно было сломать шею. Он успел лишь испуганно открыть рот, не в силах выдавить и звука. Его щупальца перестали ему повиноваться, как он и боялся.
– Дони! – я бросился к зеркалу вцепившись в раму.
Но щупальца оттянули его назад и отражение исчезло.
Зеркальная поверхность снова стала пустой, отражая зеркала позади меня.
– Ничего, Эледра, – раздался голос, от которого волосы вставали дыбом, звуча сбоку.
Отпрянув, я увидел в соседнем зеркале Рениша. Он был в своем человеческом обличии с рыжей отросшей шевелюрой и вельветовом фиолетовом костюме. Ублюдок лениво покачивался, скрестив руки на груди, с безумно довольным выражением лица, которое появлялось у него всегда, когда он задумывал уничтожить кого-то своими знаниями.
– Он был всего лишь забавой. Как и наш маленький эксперимент с Ангелом. В конце концов разве могут дети выжить без родителя? А? Или ты стал забывать? – он приблизился к стеклу вплотную. – Ты мой. И всегда будешь моим.
Его рука метнулась ко мне так быстро, что я успел представить, как он сейчас схватит меня и утащит к себе в зазеркалье, и отпрыгнул еще дальше.
Здесь, с этого ракурса, Рениш исчез и его смех медленно затих. Медленно выглянув снова, я с опаской заглянул в это зеркало снова. Но там меня ждала лишь кристально чистая зеркальная поверхность. В голове продолжали звучать ненавистные, часто повторяемые слова. «Ты всегда будешь моим». Всегда его игрушка без воли. Всегда его подчиненный, выполняющий самую грязную и страшную работу. Всегда лабораторная крыса, над которой можно поиздеваться. Всегда питомец, оставленный в живых только ради забавы.
Я развернулся и застыл не дыша. Передо мной в зеркале застыла неподвижная фигура. Из раны, оставшейся от ее меча, хлестала кровь, окрасив всю броню, но казалось она этого не замечает. Будто боль от раны была несравнима с тем, что она переживала сейчас.
– Почему? – со слезами в больших, светящихся сиреневатым огнем, черных глазах стояли слезы. – Почему ты меня не спас?
Она была именно такой, как я ее запомнил. С воздушными, полупрозрачными, цвета нефти волосами, на которых красовалась эта проклятая диадема. В броне ее матери, прямая как струна и легкая как нимфа. И покрытая своей кровью от смертельной раны, которую я не успел предотвратить.
– Нари…
– Почему?! – закричала она, ударив по стеклу, а казалось она со всей силы ударила меня. – Сирена смогла спасти двоих! Почему ты не смог?!
Ее крик отражался от поверхностей зеркал и звучал со всех сторон разом. Она ударила снова и зеркало с громким характерным звуком треснуло, исказив ее озлобленное отражение.
Равно и как что-то во мне, только оно в отличии зеркала снова рассыпалось на мелкие кусочки.
Это всего лишь пытка.
Нужно взять себя в руки.
Но, кажется, я забыл, как дышать, как двигаться и говорить. Такими темпами мы доберемся и до призрака, перед которым я виноват больше всех…
– Так уж ли больше всех? – спросил насмешливый, слишком знакомый голос.
Всего лишь очередная пытка. Их тут нет.
– О, да. Ты то в них эксперт, – хихикнула Сирена за спиной. – Я теперь тоже, кстати. Всегда было интересно посчитать, на ком теперь больше шрамов.
Сжав кулаки, я заставил себя развернуться к ней, небрежно прислонившейся плечом к раме зеркала. Но это была не Сирена, а Ангел. С пустым, злым взглядом, в нанокостюме и с улыбкой, предвещающей чью-то смерть.
– Приятно было продать меня Ренишу? Подготовить и выполнить свою часть уговора? Чувствуешь ее? Эту долгожданную свободу? Стоило оно того? Столько времени потрачено, столько планов построено, столько жертв принесено… Ты правда хотел вот этого?
Я не реагировал на ее слова, выстроив в сознании стену, как делал всегда во время ментальных пыток.
– Нет, мне кажется, что нет, – Ангел склонилась в плотную к стеклу. – Ты должен был понимать, что этим все не кончится. Что ты не откупишься от него, какие бы сделки ты не заключал. И с кем бы в шахматы не играл. Скажи, трудно играть сразу в три партии?
Сирена об этом точно ничего знать не может. И это либо комната страха от Зейны, либо она сама принимает эти облики, копируя из памяти.
Ангел прищурилась, разведя уши и игриво мотая хвостом, но не дождавшись ответа пожала плечами и достала пистолет.
– Может однажды ты ей расскажешь. Но ты ведь знаешь, чем занимается умник пока вас нет. И ты знаешь, что она откажется от этой силы. И что ты будешь делать тогда, в конце? Уже придумал, как ты будешь спасать ее от грядущего, которое вам было не предотвратить? Придумал, как будешь смотреть им всем в глаза? – растягивая слова с удовольствием спросила Ангел. – Придумал, как будешь просить у нее прощения? У первого человека, которого подпустил так близко, впервые за столько лет? Переживешь, если она тебя прогонит прочь?
Она выстрелила и лазер прошил комнату, пройдя сквозь стекло. Я едва увернулся от выстрела, который угодил в треснувшее зеркало позади. Трещина увеличилась и продолжала расти, сыпля осколками на пол. Из упавших стекол хлынул огонь, тут же перекидываясь на остальные зеркала, а потом поврежденное стекло отвалилось вовсе.
Из самого огромного стекла вырвалась рука в броне и когтями вцепилась в землю, таща за собой тело. Оно выбиралось ломаными движениями, словно ему было больно, но уже по перчатке я узнал, кто за мной вернулся. И не смог даже дернуться, пока фигура чудовища из самых старых кошмаров не выпрямилась во весь рост. Очень давно я не ощущал себя настолько загнанным в угол беспомощным щенком.
Красные глаза этой твари горели ярче огня, а лицо было спрятано за скалящимся шлемом, похожим на волчью морду. Широкоплечая, высокая фигура в броне, покрытая шипами и защитными рунами, подняла руку, и из кисти показались два длинных когтя, заменяющих лезвия. Они были покрыта кровью. Кровью моей семьи.
– В этот раз тебя не спасут, – она указала на меня, и огонь заставил все зеркала разом лопнуть.
